Гарики на все времена. Том 2 - Игорь Миронович Губерман читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

плоды беспочвенного духа.

458

Судьбой обглоданная кость,

заблудший муравей,

чужой свободы робкий гость

я на земле моей.

459

Когда сюда придет беда,

я здесь приму беду,

и лишь отсюда в никуда

я некогда уйду.

1991 год

Второй иерусалимский дневник

Пришел в итоге путь мой грустный,
кривой и непринципиальный,
в великий город захолустный,
планеты центр провинциальный.

Россия для души и для ума —

как первая любовь и как тюрьма

Мы благо миру сделали великое,

недаром мы душевные калеки,

мы будущее, черное и дикое,

отжили за других в двадцатом веке.

Остался жив и цел, в уме и силе,

и прежние не сломлены замашки,

а был рожден в сорочке, что в России

всегда вело к смирительной рубашке.

Мы жили там, не пряча взгляда,

а в наши души и артерии

сочился тонкий яд распада

гниющей заживо империи.

Россия, наши судьбы гнусно скомкав,

еще нас обрекла наверняка

на пристальность безжалостных потомков,

брезгливый интерес издалека.

Где взрывчато, гнусно и ржаво,

там чувства и мысли острее,

чем гуще прогнила держава,

тем чище к ней слабость в еврее.

Как бы ни были духом богаты,

но с ошметками русского теста

мы заметны везде, как цитаты

из большого безумного текста.

Пока мы кричали и спорили,

ключи подбирая к секрету,

трагедия русской истории

легко перешла в оперетту.

Темна российская заря,

и смутный страх меня тревожит:

Россия в поисках царя

себе найти еврея может.

Мы обучились в той стране

отменно благостной науке:

ценить в порвавшейся струне

ее неизданные звуки.

В душе у всех теперь надрыв:

без капли жалости эпоха

всех обокрала, вдруг открыв,

что где нас нет, там тоже плохо.

Бессилен плач и пуст молебен

в эпоху длительной беды,

зато стократ сильней целебен

дух чуши и белиберды.

Забавно, как тихо и вкрадчиво

из воздуха, быта, искусства —

проникла в наш дух азиатчина

тяжелого стадного чувства.

Мне чудится порой: посланцы Божьи,

в безвылазной грязи изнемогая,

в российском захолустном бездорожье

кричат во тьму, что весть у них благая.

Российская судьба своеобразна,

в ней жизненная всякая игра

пронизана миазмами маразма

чего-нибудь, протухшего вчера.

Не зря мы гнили врозь и вместе,

ведь мы и вырастили всех,

дарящих нам теперь по чести

свое презрение и смех.

Воздух вековечных русских споров

пахнет исторической тоской:

душно от несчетных прокуроров,

мыслящих на фене воровской.

Увы, приметы и улики

российской жизни возрожденной —

раскаты, рокоты и рыки

народной воли пробужденной.

Если вернутся времена

всех наций братского объятья,

то, как ушедшая жена, —

Перейти на страницу

Гарики на все времена. Том 2 | страница 23