— А, так вот как меня зовут в вашей среде, — довольно отметил Игорь. — Приятно… А ведь ты, — Игорь соскочил на пол, — ты меня боишься. И это — правильно, — он удовлетворенно кивнул. — И боишься ты не того, что я могу с тобой сделать, а именно — МЕНЯ! — Игорь шагнул вперед, иррузаец попятился, закидывая голову, как испуганный конь. — И это — тоже правильно. Сейчас я буду тебя спрашивать, а ты мне будешь отвечать. И пусть тебя хранит ваша Птичка, если соврешь или хотя бы умолчишь. Так?
— Да, — лицо иррузайца вздрогнуло всё, как маска из желе. — Да.
— Меня предполагалось убить. Это так?
— Да.
— Кем был разработан, план, кто приказал? Уигши-Уого?
— Да…
— Что сейчас?
— За твою голову, — вабиска шевелил только губами, — назначена огромная награда. Но ее никто не хочет получать. Все говорят, что ты послан Пещерным Змеем.
— Ты в это веришь?
— Да…
— Хорошо, — довольно кивнул Игорь. — А теперь скажи мне — кто такие яшгайаны? — глаза пленного испуганно метнулись. — Говори! Кто. Они. Такие?
Иррузаец открыл рот… и вдруг, засипев, рухнул на пол.
— Так, — констатировал Игорь и сплюнул в досаде. — Блокада, ч-черт, а я не спец, зря полез… Эй! — Игорь двинулся к выходу. — Он подох, убирайте!..
…- Я, между прочим, правда говорил с Зигом, — Степка протянул Игорю половину шоколадного батончика. — Не сразу, но с ним — тоже. Он нас приглашает праздновать Праздник Урожая в Фелькишер Ланд.
— Праздновать праздник — так не говорят, — поправил Игорь. — Но идея заманчивая.
— Значит — едем?! — обрадовался Степка так, что Игорь засмеялся и, взяв его за плечо, негромко спросил:
— Влюбился?
Степка вспыхнул, сбросил руку, но тут же вздохнул и виновато признался:
— Кажется, да. Мне без нее все время скучно, и настроение какое-то унылое. Я понимаю, Динка…
— Она мертва уже несколько веков, — тихо сказал Игорь. — А ты живой.
— А у генерал-губернатора, — проявил Степке неплохую осведомленность, — ведь тоже, и он…
— Он просто больше никого не встретил, — возразил Игорь. — А ты — встретил, и что плохого?
— Да, Игорь, ты знаешь, — Степка улыбнулся, — я как первый раз ее увидел — так и все. Поплыл начисто. Только она какая-то дикая, как из древнего мира. Да и Зиг… Я раньше думал, что немцы не такие.
— Это положительная национальная ретроспекция, — важно пояснил Игоръ.
— Что? — насторожился Степка.
— Положительная национальная ретроспекция, — повторил Игорь. — Возвращение национальных качеств, подвергавшихся нивелированию во второй половине XX — начале ХХI века. Для примера, попроще… Англосаксы — упорны, хладнокровны и корректны. Германцы — безжалостны, методичны и дисциплинированны. Русские — великодушны, храбры и неприхотливы…
