- Какой может быть сувенир в двенадцать ночи?
Джек неуверенно сверкал рубиновым, залитым кровью глазом:
- Было одиннадцать еще вроде.
Подошли к нему два крепыша и показали два ножа. А во рту у Джека такой вкус, будто он лизнул эти лезвия. И в то же время эти лезвия блестели сонно, говоря: никуда не денешься, все отдашь.
У Джека руки сразу стали холодными и легкими, он сорвал с головы драгоценную берсальеру, выбежал из пиджака. Тот, кто главнее, показал ему скупым жестом, чтобы не суетился, а его подручный быстро обследовал карманы брюк. Джек увидел у него ухо Будды с огромной мочкой. Помощник достал банковские карточки. И Джек только краем сознания сказал карточкам: "Прощайте". Дальше из кармана выплыл паспорт.
И нашего американца вдруг понесло:
- Я приехал помогать. Музей политических репрессий. Чтобы не было политическое насилие.
Это возмутило двух атлетов. Как это так? Выламывается из роли жертвы. Разговаривает! И они применили насилие простое: по-продюсерски быстро стали ударами вгонять Джека в русло роли. Ожог, тупой звук, онемение, металлический вкус во рту...
Джек увидел две луны, и в тот же миг его треснул по затылку тротуар. Внутри Джек был по-прежнему бойкий, но тело его плачевно не соответствовало: расплющенные губы не двигались, и звук получался только: бэ-э-э. И только уши еще исполняли свой долг. Какая-то женщина кричала в сотовый телефон:
- Весь в крови! Без сознания!
О, радость! О, прекрасный визгливый крик! О, русские женщины! О, Россия!
Сколько он ждал амбуланс - не знает, может, даже терял сознание.
Когда в очередной раз выгреб оттуда, куда упорно уплывал, Джек обнаружил, что лежит на каталке в каком-то сарае, который, как он потом выяснил, русские зовут "приемным покоем". К нему подошел измученный человек в халате и закричал:
- Срочно на рентген, а то звездец!
Джек понял, что он не в сериале "Скорая помощь", где цветущий красавец Клуни целомудренно торопит медсестру: "Скорее, мы его теряем!"
Тут же прилетел на колесиках рентген. И Джек заговорил:
- Пятнадцать тысяч долларов - моя страховка туриста. Дайте спутниковый телефон, я буду говорить с Америкой. Мои родители будут все платить.
- Сейчас, - кивнул усталый врач и, не говоря худого слова, что-то с хрустом повернул в грудной клетке Джека.
Джек слабо взвыл - он не знал, что хирург пользуется его шоковым состоянием, чтобы вправить два бедных его ребра.
Прибежала медсестра:
- Да-да, это иностранец. В милиции говорят - паспорт Джека Брайена подбросили к их дверям.
