Вскоре землекопы наткнулись на дверь, сложенную из деревянных бревен. В этот момент стоявшие сверху часовые подняли тревогу. Повернув коня, Кир увидел воительниц, появившихся из-за кустарника; несколько сот женщин направили своих лохматых лошадок в сторону кургана, держа в руках луки и копья. Эти длинноволосые всадницы, возникшие ниоткуда, представляли собой удивительную картину, но Кир посчитал, что они не могли тягаться с его опытными воинами. Одна из женщин, выехав вперед, приблизилась на половину расстояния полета стрелы. Ее волосы сверкали золотом зрелой пшеницы, щит имел эмблему с изображением головы оленя, а стройное тело было затянуто в синий китайский шелк. На вид она была не старше Кира. Когда она что-то крикнула, он не смог ее понять и подозвал проводника-скифа, и тот кое-как объяснил им суть.
Она предлагала царю захватчиков заключить с ней перемирие. Она назвала свое имя и положение: Томирис, дочь Гесира, царя сарматских скифов. Томирис утверждала, что эта земля принадлежала сарматам, а ее отец ждал в этой могиле, когда сможет вернуться к новой жизни.
— Согласен на перемирие, — сказал скифу Кир. — Что еще она хочет?
Тогда Томирис отбросила волосы назад и заговорила быстро, как стремительная река. Переводчик пробормотал, что она рассказывала историю своей жизни от лица матери-царицы, которая тоже ждала в кургане. По-видимому, ее отец Гесир правил всеми сарматами от Белых гор до пустыни Красных песков, пока не пришли царские скифы. Какое-то время сарматы сдерживали захватчиков. Затем эти скифы, пришедшие с востока, предложили заключить мир и отметить это событие пиром. Во время пира скифы убили Гесира, всех его военачальников и вождей. Так вероломство уничтожило всех сарматских героев. После этого жены забальзамировали их тела и похоронили подобающим образом. Женщины, оставшиеся в живых, следили за могилами, чтобы, когда наступит день новой жизни, их мужья могли вернуться к ним на землю.
Кир вспомнил рассказ о племени, состоявшем из одних женщин, воевавших со всеми захватчиками, и поверил в его правдивость. Женщины поставили перед собой сложную, хотя и благородную-задачу, но он не думал, что юная Томирис смогла бы вести оборонительную войну против всех диких кочевников.
Если бы он мог поговорить с сарматской принцессой без помех, последствия могли быть совсем иными. Подумав, он спросил, где находится родина сарматов.
— За Красными песками, — крикнула Томирис, — за дорогой Хоары, под восходящим солнцем!
