- Но это же полмиллиона долларов! - восклик-.
нул он.
- Почти, дорогой Леонид Адамович. Почти полмиллиона. И должен вам заметить, что эти люди заслужили гораздо большее.
- Нет! - Леонид Адамович брезгливо отодвинул от себя документы. - Нет, нет и нет! Я не могу этого подписать! Вы что, не понимаете, кокое сейчас положение в стране?
Гущин откинулся на кресле и с минуту молча рассматривал собеседника. Потом подался вперед и, неприятно сощурившись, тихо спросил:
- Что, Леонид Адамович, деньги народные бережешь? Экономишь?
- Берегу, представьте себе, берегу! Вы и так уже... - вскинулся было хозяин кабинета.
- На ком экономишь? На нас?! А "Программа", а "Неман", а "Дуга"? Тогда не экономил?! Или забыл?
Напомнить?!
Когда генерал произносил эту странную тираду, полное лицо Леонида Адамовича дергалось с каждым словом, как от ударов. Пунцовый румянец выступил на его дряблых щеках.
Василий Николаевич сложил пальцы рук в фигуру, обозначающую тюремную решетку, поднес к носу хозяина кабинета и зловеще прошипел:
- Так напомнить?!
- Ладно, ладно! Что это вы так... разволновались.
Гущин вновь откинулся в кресле и снисходительно улыбнулся.
"Ты подпишешь, сволочь! - думал он, поглядывая на Леонида Адамовича теперь почти ласково. - Подпишешь, гад. Ты мне все подпишешь, крот поганый. Ты мне на маму родную напишешь все, что я тебе прикажу!"
Леонид Адамович поставил на документах свою размашистую подпись и протянул бумаги генералу.
Рука его заметно дрожала.
- Благодарю! - Гущин бросил бумаги в кейс, встал и одобрительно похлопал Леонида Адамовича по плечу. - Другое дело. И здоровье поберегите, здоровье! А то в нашем пенсионном возрасте, знаете ли... А вы на таком ответственном посту. Можно сказать, все надежды на вас. До свидания!
Генерал почти дошел до двери кабинета, как Леонид Адамович окликнул его:
- Постойте!
- В чем дело?
- Но вот это-то зачем? Что вам еще-то не хватает? И так уж сколько лет за глотку держите! Зачем? Я не могу понять!
Леонид Адамович одной рукой картинно схватил себя за горло, а другой швырнул на стол книжку "Слуги Ареса".
Генерал нахмурился. Литературная дискуссия по поводу злосчастного "бестселлера" никак не входила в его сегодняшние планы.
- Почему вы решили, что мы имеем к этому отношение? - только и спросил Василий Николаевич.
- А! - безнадежно махнул рукой Леонид Адамович. - С волками жить...
Он бессильно обмяк в кресле, уронил седую голову на руки. Генерал пожал плечами и вышел из кабинета. Леонид Адамович был ему отвратителен.
