Масса бывших соотечественников жаждала оружия, и многие были готовы хорошо платить. И Сильвер продавал и покупал, напрямую и через посредников, и сам работал в качестве посредника - он с огромным воодушевлением вооружал абхазов и грузин, армян и азербайджанцев, таджикские правительственные формирования и таджикскую оппозицию. Случалось, что некоторые его клиенты, рассматривая трофеи после кровопролитного боя, обнаруживали, что автоматы, гранатометы, легкие артиллерийские системы, разнообразные боеприпасы и снаряжение противника принадлежат к тем же партиям, что и их собственные.
Да, на этом рынке наступил поистине звездный час - доступность складов полуразвалившейся российской армии, прозрачность государственных границ и катастрофическое положение оборонных заводов, в нищите своей стремительно теряющих режимную защиту, все это открывало грандиозные перспективы. Рынок стремительно набирал обороты, спрос рождал предложение, а расширяющееся предложение провоцировало спрос - за чеченским конфликтом явственно просматривались новые, еще более широкомасштабные события. На смену экспансивным горским вождям уже спешили более тяжелые на раскачку "бледнолицые" - УНА-УНСО представляла собой заказчика солидного, и Сильвер рассчитывал, что разрешение Севастопольского конфликта в перспективе потребует весьма крупных поставок его специфического товара.
И все же как-то не по себе становилось ему сумрачными вечерами этого теплого ноября. Конфликт с Питоном Сильвера не очень беспокоил. История с этим злосчастным вагоном с одноразовыми гранатометами поводом для серьезной войны группировок являться не могла, и оба лидера это прекрасно понимали. Рынок был настолько обширен, что конкуренция пока не сказывалась на доходах сколько-нибудь существенно. Акция с вагоном была нужна лишь для демонстрации силы и самостоятельности, впрочем, Сильвер внутренне готов был заключить мировую на любых условиях при мало-мальски серьезном нажиме со стороны Питона - мир был крайне нужен обоим, воевать друг с другом должны были клиенты, но никак не продавцы. Так что повода для беспокойства вроде бы и не было, но все же, все же...
Сильвер бросил взгляд в зеркальце заднего обзора - все в порядке, "БМВ" с охраной держался метрах в трехстах сзади. На заднем сиденье посапывала новая подруга - двадцатитрехлетняя поэтесса, героиня нашумевшего недавно скандала. Этот занятный образчик московской богемы попался муниципалам под горячую руку при проведении очередной шумной кампании по борьбе с наркобизнесом. Несколько граммов кокаина, случайно обнаруженные у литературной дивы, не могли, конечно, служить серьезным основанием для уголовного преследования, но ментов не на шутку разозлило издевательски-высокомерное обращение со стороны молодого дарования, и дело закончилось судом.
