В сущности ничего страшного не произошло. Пойдем, послушаем, что главный стратег поведает.
Гущин тяжело вздохнул, покачал головой и направился к столу, пиная подворачивающиеся под ноги яблоки. Алферов, продолжая улыбаться, последовал за ним.
На столе стоял давно уже остывший самовар, почти пустая литровая бутылка водки "Ursus", нарезанный крупными ломтями черный хлеб, большое блюдо с остатками копченого кижуча, муксуна, угря и семги. Довершала сервировку нераспечатанная огромная коробка шоколадных конфет германской фирмы "Maucxion" с красивым натюрмортом на крышке.
Подойдя к столу, Гущин плеснул водки в рюмку, выпил, схватил пальцами янтарно-прозрачный жирный кусок копченого угря, отправил в рот и окинул злым взглядом своих невеселых гостей.
- Вы бы, Василий Николаевич, хотя бы тост сказали для приличия, заметил один из участников застолья.
- О покойнике или хорошо, или ничего, - ответил Гущин, справившись с угрем и кивая в сторону крупного мужчины, обликом своим напоминающим красивого неандертальца. - Я уж лучше - ничего.
- Здесь покойников нет, - прогудел "неандерталец", барабаня пальцами по столешнице.
- Да?! - вскинулся Василий Николаевич. - А мне, знаете ли, показалось... Ну тогда конфеток, конфеток не желаете?
- Брось, Василий! - оборвал Гущина представительный генерал-полковник. - И так на душе тошно...
- Еще бы не тошно, - согласился Гущин, остывая. - С тех пор, как стараниями вот этого вашего замечательного... выдвиженца на Фрунзенской угнездился академик, вы, любезный мой генерал, первый кандидат на выкиндас! А вслед за вами и еще сотня генералов и офицеров. Наших, прошу обратить внимание. Лучших! В спецслужбах мы теряем своих людей чуть ли не каждый день! МВД вообще полностью под контролем сырьевого лобби! Я уж не говорю про оборонную промышленность - КБ начисто обескровлены, денег нет, люди разбегаются как тараканы! Того и гляди сырьевики проглотят "Национальное оружие" с потрохами...
- И в Минфине мы своих людей потеряли! - горестно воскликнул один из гостей.
- Да, не выдержал Адамович! - кивнул Алферов.
сооружая сэндвич с кижучем. - Столько лет благородного молчания и-на тебе. В самый неподходящий момент.
- Книжка эта проклятая его сломала...
- Да уж. Решил чистосердечным душу облегчить.
Да по-современному, как сейчас водится - через прессу. Все каналы финансирования разом сдал. Боюсь, "Союз ветеранов" вообще прикрыть придется.
- Херовые из генералов политики! - подвел грустное резюме генерал-полковник. - Не умеем под ковром воевать. Теперь остается молчать в тряпочку.
