— Это не мой дом, — мрачно заметил Иван, переступив порог и не споткнувшись ни обо что как обычно. — Да, ребята, хоромы.
— Куда нам здесь жить с грязной шеей? — Двусмысленно заметил Гишан.
Герои стояли бледные и гордые.
— Чайник! Мой чайник! — Вдруг заорал Алехан. — Куда вы его дели? — Он схватил Федора за грудки и отчаянно затряс.
— Дыряв-вый что ли? Да выкинули мы его. — Федька насилу вырвался. — Вместе с остальным дерьмом.
— Куда?! Куда?! — Срывающимся от ненависти голосом кричал Алексей.
— Вон, во дворе лежит. Где хозяйкин мусор, на куче.
Растолкав всех, Алексей кинулся вниз по лестнице.
— Федька, иди глянь, чего ему там? — Приказал Иван.
Через несколько минут вернулся растерянный Федор. Вслед за ним, прижимая чайник к груди шел решительный Алехан.
— Что у тебя там? Открой крышку. — Иван нехорошо нахмурился.
Алексей с видом некоего особого самоотречения поставил чайник на стол и поднял крышку. Вся емкость была уложена медными рублями, да так плотно, что они даже не звенели, когда чайник выкидывали.
— То-то я и думаю, почему мне так тяжело нести? — Сказал Федор, почесывая в затылке.
— А заглянуть не догадался, недоумок? — Укорил его Иван. — Ну, Алексей, говори честно, откудова у тебя столько денег, или будем бить.
— Мы тут холодуем, каждую копейку считаем, а он у нас богатый барин! — Возмутился Гришан.
— Я копил, — угрюмо сознался Алексей. — Вы меня с каждой игры трясете. Надо же мне было что-то и себе поиметь.
— Жлобов не потерплю, — строго заявил Иван. — Ступай в ту комнату, скидовай портки.
Алексей зло сверкнул глазами, но без возражений поплелся, куда велено.
Потемкину был не понятен тот непререкаемый авторитет и та безграничная власть, которой Иван пользовался у своих братьев. После случая с Алексеем он высказал свои сомнения наименее управляемому из всех Григорию. Тот пожал плечами.
— Ваньша, это Ваньша. Папенька-старинушка. Что тут говорить? Когда мне было 14, а ему 15, и он за нашу безотцовщину мог любому в корпусе в морду дать, это знаешь ли великое дело. Чтоб не сиротами росли. И то что наши именьица у матери по смерти отца соседи-ироды не оттягали, тоже Вашьша устроил. А как ему это удалось — Бог весть. Я бы не смог. А ведь правду сказать, сопляк тоже был, на десять лет меня теперешнего моложе.
Когда в соседней комнате щелкнул ремень, Гришан вздохнул и собрался уходить.
— Пойду побеседую с нашей дорогой хозяйкой Марьей Тихоновной, — по его губам поплыла наглая улыбка.
