Командующий поднял глаза на своего спутника, который с легкой усмешкой разглядывал принца «белых собак», и вдруг понял, что для сына священного Ягуара подобное предложение является настоящим святотатством. Что рослый краснокожий тольтек сам относится к людям из-за моря с не меньшим отвращением, чем атлан к своим рабам, и что в его душе уже отборолись и угасли те чувства, которые сейчас мучают акалеля.
— Разве ты не нарушишь табу своего народа, поступая так? — спросил Акхан, опустив глаза.
— Что значит запрет для того, кто сам его устанавливает? — пожал плечами Ульпак. — Решай. Ты из тех, кто может.
— Я решил, — акалель сделал шаг вперед. — Меня назовут извращенцем, но я согласен.
— Ульпака назовут предателем, — усмехнулся ягуар, — и все же он сказал то, что сказал, и сделает то, что сделает.
Воин достал из-за пояса кремневый нож и, согнув руку в локте, быстрым движением рассек себе вену.
— Теперь ты.
Акхан в точности повторил его движение.
— Во имя матери Шкик, стань человеком из рода Ягуара и прими в себя его священную кровь.
Принц и Ульпак соединили руки, и их густая алая кровь, стекавшая по локтям, смешалась.
— Теперь ты стал одним из нас, и для тебя табу — убить человека ягуара. Но это еще не все. Ты получил кровь царей-ягуаров — высшее достоинство, которое может желать смертный…
Принц хмыкнул, но Ульпак даже не заметил этого.
— Акалель имеет право на те знания, которыми обладают владыки ягуаров. — продолжал он. — Пошли, дорога не покажется тебе короткой, а рассказ Ульпака забавным.
Они двинулись вглубь туннеля. Акхан зажимал рассеченную руку, из которой все еще сочилась кровь. Тольтек, казалось, не ощущал раны, она быстро перестала кровоточить, и сын Ягуара легко скользил вперед, не обращая внимания на темноту. Какое-то время рыжее зарево, исходившее из недр вулкана освещало им дорогу, но после нескольких понижений каменного коридора страшный свет угас, оставив спутников в кромешной мгле.
Акалель поежился, представив себе, какая страшная громада мрака давит на них со всех сторон. Принц не любил подземелий и обычно старался избегать всякого знакомства с ними. Но сегодня он заставил себя спуститься в недра холма под дворцом, чтоб попасть в обсерваторию… Напрасные мечты. Только змеиный ум Атлат знал теперь, где он находится, и как отсюда выйти!
Впрочем, тольтек, как видно, не испытывал в темноте никакого неудобства.
— Скоро акалель научится. — сказал он, когда Акхан в очередной раз приложился лбом о выступ скальной породы над головой.
