— А если это ловушка? — вслух сказал Акхкан. — Ваши подопечные могут ударить нам в бок, а мои доблестные каторжники не готовы к разворотному бою.
— Я повторяю, — тоном терпеливой няньки заявил жрец, — мудрость Лунного Круга безгранична.
Принц пожал плечами. Изменить ничего уже было нельзя. Акалеля душила холодная ярость, и он, чуть тронув коленями бока лошади, отъехал от жреца.
Две армии неумолимо сближались. На стенах Шибальбы запели трубы, призывая оставшихся в живых защитников священного города вступить в последнюю битву и помочь подходящим атланам. Тольтеки заметили опасность еще раньше. В широко раскинувшихся вокруг осажденной крепости лагерях раздалось блеянье походных труб, бой барабанов, замелькали перья и ягуарьи шкуры.
Для жреца это была лишь беспорядочная суета, но привычный глаз Акхана видел, как противник быстро и четко перестраивает и выдвигает вперед собравшиеся отряды. Принц был удивлен слаженностью действий тольтеков. Для него, как и для каждого атлана, они были в лучшем случае дикари, научившиеся ходить на задних лапах и разговаривать, но сейчас обычная дворцовая спесь ушла, уступив место сосредоточенному вниманию.
Войска Акхана спускались в долину с холма, преодолевая последнее взгорье на своем пути к Шибальбе. Навстречу им выдвигались все новые и новые отряды тольтеков. Акалель молча вглядывался в их ряды, ища слабину. Его армия была не готова к встрече с сильным противником. Вчерашние каторжники владели оружием, но одно дело нападать из-за угла, а другое вступать в открытый бой с вражескими войсками. Еще никогда в жизни Акхан не был настолько не уверен в своих солдатах. Перестройка на марше подтвердила его худшие опасения, офицерам едва удалось объяснить этой буйной толпе головорезов, чего от них хотят.
Единственная надежда была на то, что принцу удастся вместе с конным отрядом пробить брешь в рядах тольтеков и утянуть за собой остальное войско. Новички, поддавшись общему порыву, войдут в раж и, опьяненные кровью, начнут беспорядочную резню вокруг себя. Но это будет возможно лишь в том случае, если атланам удастся преодолеть первый панический ужас.
Тольтеки приближались, как лавина, и, казалось, готовы были напасть первыми. Они издавали ужасающий вой, от которого кровь стыла в жилах у непривычных к подобным зрелищам каторжников. Враг стучал в квадратные щиты, обтянутые грубой кожей, дул в костяные флейты и раковины, и орал так, что у акалеля на мгновение заложило уши.
