– Нет, я помогу.
– Зачем? В этом совершенно нет необходимости. Только отнести пару тарелок, а посудомоечная машина сделает все остальное.
Значит… никакого плана соблазнения нет?
Розали почувствовала разочарование, но беззаботно пожала плечами и спросила:
– Ты уверен?
– Конечно, уверен, – улыбнулся Кингсли. – Пока гипс не снимут, я буду ухаживать за тобой. А потом ты можешь заботиться обо мне.
– Мечтать не вредно, – пробурчала Розали.
Кингсли считает, что они будут и дальше встречаться, а этот вечер – только начало? Эта мысль одновременно волновала и возбуждала.
Было о чем подумать.
Розали осторожно встала на ноги. Она оставила костыли в спальне – от них больше хлопот, чем пользы. Кингсли поднялся за ней, поддерживая под локоть, но сохраняя дистанцию, чтобы видеть ее лицо. Улыбнувшись краешком рта, он произнес:
– Ты женщина, полная загадок и противоречий. Но я не жалуюсь. Скучной тебя определенно не назовешь.
– Это комплимент? – Щеки снова залил яркий румянец. Почему он такой невозмутимый, когда она волнуется как школьница?
– А ты как думаешь? – спросил Кингсли, провожая ее до спальни.
Рука, поддерживающая ее локоть, была теплой и сильной, глаза, смотревшие на нее, – пронзительно-синими. Он просто смотрел на нее, не говоря ни слова. Розали была как под гипнозом.
Все мысли улетучились. Кингсли Уорд оказывал на нее странное действие.
Удивительно, но он не поцеловал ее. Только поднял руку и погладил по щеке. Губы его прошептали:
– Спокойной ночи, Розали.
– Спокойной ночи, – выдохнула она.
Его рука выпустила ее локоть. Она была свободна.
Бет с Джорджем вернулись в воскресенье утром. Тетя настояла на том, чтобы приготовить традиционный воскресный обед. Джеффу стало лучше. Он вернулся в общежитие и ясно дал понять, что предпочитает заботу своей девушки материнской. Забота заключалась в кормлении его виноградом и удовлетворении малейших капризов.
– Типично для его возраста, – вздохнул Джордж. – Думаю, Бет расстроилась. Позвольте ей позаботиться хотя бы о вас.
– Хорошо, – улыбнулась Розали, – сделаем все, что в наших силах.
Они послушно съели весь приготовленный тетей обед, сыграли в карты, хотя Кингсли не очень любил это занятие, и обсудили достоинства французских, итальянских и австралийских вин.
Помахав на прощание родственникам, Розали обратилась к Кингсли:
– Спасибо, что ты был так обходителен с Бет.
– Не за что. Бет очень милая и добрая женщина, она чем-то напоминает мне маму.
– Маму?
Он ничего не рассказывал о родителях. Розали взглянула на него. Сердце в груди забилось быстрее. Странно, она не могла представить этого мужчину маленьким ребенком.
