Но только Розали знала настоящее лицо своего мужа. Это был жестокий и беспринципный тиран, чья истинная натура скрывалась под маской положительного молодого человека с открытой улыбкой. Все подруги умирали от зависти, глядя на них с Майлзом. Кто бы мог подумать, что за дверями их дома он превращался в садиста, безжалостного мучителя, которого приводила в безудержную ярость любая мелочь вроде подгоревшего тоста. Квартира, которую они снимали, превратилась для Розали в камеру пыток. В безопасности она чувствовала себя только в университете или на людях.
Почему она так долго терпела? Может быть, потому, что верила: брак – это на всю жизнь. Розали отчаянно хотела наладить отношения, чтобы не произошло той трагедии, которая случилась с ее родителями. Каждый раз после ссоры она старалась стать еще более примерной женой. Майлза все считали совершенством. А в день ее выпускного…
– О чем ты думаешь, Ли? – озабоченно спросила Бет.
Розали вырвалась из плена воспоминаний и обнаружила, что все уставились на нее.
– Простите, – выдавила она улыбку. – Я думала о работе. Кое-какие проблемы.
– Надеюсь, не с моим проектом? – лениво поинтересовался Кингсли, пристально глядя на нее и давая понять, что он-то все понимает.
– Нет-нет, с вашим проектом все в порядке. – Розали повернулась к тете. – Прости, что ты спросила?
Разговор возобновился, но она все время чувствовала на себе взгляд Кингсли.
Он шутил и смеялся, но не переставал наблюдать за ней.
Ужин затянулся до позднего вечера. Розали не терпелось отправиться в постель – она была утомлена событиями сегодняшнего дня.
Все поднялись по резной деревянной лестнице и пожелали друг другу спокойной ночи. Бет с Джорджем исчезли в спальне, оставив гостей одних.
– Доброй ночи, Розали. – Кингсли склонил голову и нежно поцеловал ее.
Розали не успела запротестовать. Ее охватило блаженное тепло, через секунду превратившееся в жар, сжигавший ее изнутри. Кингсли притянул ее к себе, целуя все крепче и крепче. Розали растворилась в его объятиях, отдаваясь страстному поцелую.
Внезапно Кингсли отступил на шаг. Чтобы не упасть, Розали ухватилась за его плечи. На лице Кингсли она прочла откровенное желание и… что-то еще.
– Когда мне было двадцать, я встретил одну женщину, – словно отвечая на ее безмолвный вопрос, сказал Кингсли. – Я тогда сильно обжегся. С тех пор придерживаюсь одного правила: что бы ни чувствовал, я не даю обещаний, кроме обещания быть верным, пока длятся наши отношения. Того же я жду и от партнерши. Честность и верность. Но никаких обязательств и никаких сожалений. Это моя философия.
