Она попыталась сосредоточиться на подсчете цифр, но в голову лезли совершенно иные мысли. Уик-энд с Кингсли. Это казалось нереальным. А как же роскошная брюнетка? Что она обо всем этом подумает? Может, она одна из тех деловых женщин, что предпочитают ужины, вино и легкий флирт серьезным отношениям? Или слухи, о которых говорил Майк, на самом деле правда и она будет миссис Уорд?
Впрочем, Розали на это наплевать.
Она прижала ладони к пылавшим щекам.
Сердце неистово колотилось в груди. Во рту пересохло. Розали с трудом наладила свою жизнь и не хотела, чтобы кто-то ее испортил. А Кингсли на это способен.
Она убрала волосы с разгоряченного лица.
Руки дрожали, но она ничего не могла с этим поделать.
Контроль. Вот что ей нужно. Когда-то Майлз лишил ее контроля. Он бульдозером проехался по ее жизни. Юная и наивная, она попала под обаяние его привлекательной внешности и лицемерной любезности. Майлз довел ее до грани, когда черное она могла назвать белым. Ей было восемнадцать, когда они познакомились, и двадцать один, когда расстались. И с первых месяцев их отношений Розали не жила, а существовала.
Она боялась разочаровать Майлза, боялась потерять его любовь. Она действительно верила, что во всем виновата только она одна. Дочь своей матери.
Розали выпрямилась. Воспоминания о пережитом стыде и унижениях заставили ее расправить плечи и поднять глаза. С такими мужчинами, как Кингсли, можно справиться, только изображая полное равнодушие. Именно этим она и займется. Она не станет очередным увлечением для скучающего миллионера.
Розали вышла из своего кабинета только через пятнадцать минут. И это была уже прежняя Розали, готовая к вызовам судьбы.
Кингсли сидел на краю стола Дженни, листая глянцевый журнал. Он окинул Розали оценивающим взглядом и соскользнул на пол.
– Если будете так хмуриться, получите преждевременные морщины.
– Я все же рискну.
– Не успеете сосчитать до пятидесяти, как ваша кожа из персика превратится в сморщенный чернослив, – пошутил Кингсли, улыбнувшись той искренней улыбкой, которая так нравилась Розали. Холодные глаза его на мгновение вспыхнули и потеплели.
Внезапно сильные руки притянули ее к себе, и совершенно серьезно Кингсли спросил:
– Как его зовут?
– Что? – опешила Розали, от удивления даже не пытаясь высвободиться. Ее ладони оказались прижаты к шелковой рубашке.
– Парня, из-за которого на вашем лице написано «Руки прочь».
– Понятия не имею, о чем вы говорите.
– Лгунья. – Он окинул взглядом ее покрасневшее лицо. – Кто-то обидел вас, сильно обидел. Как его зовут?
