Так уж вышло, что Антон и я особенно приглянулись этому дельцу. Неизвестно, что послужило тому причиной: то ли одиночество, то ли желание прослыть покровителем не только местных любителей спорта, но и неоперившихся приверженцев естественных и гуманитарных наук, то ли ему просто доставляло удовольствие общение с молодыми людьми слабо знавшими жизнь. Но так или иначе, но он проникся к ним нескрываемой симпатией, и именно она, эта симпатия, определила в дальнейшем сущность отношений между молодостью, в нашем лице, и опытом, в лице нашего деловитого соседа.
X X X
Это предложение подействовало на меня подобно... ну, например, подобно виду колодца на измученные жаждой и изнуренные долгим переходом передовые части наступающей жаркой летней порой армии. И знают-то солдаты, что оставивший эти места неприятель мог побросать в колодцы трупы собак и кошек, ибо на войне - как на войне, но многим ли удасться побороть искушение и отказаться от прозрачной, холодной как слюда воды. Не им же, привыкшим подставлять грудь под свинец, бояться столь призрачного риска! Одним словом, над этим предложением я задумался весьма основательно. Как видно, в душе я и ранее допускал для себя возможность такого поворота дел, раз уж не ответил искусителю немедленным и твердым отказом. Подумать только, мне предложили перечеркнуть всю предшествующую жизнь, все мои действительные или мнимые достижения, при этом лишний раз подчеркивая их ничтожную рыночную стоимость, и начать все заново, с нулевой отметки. И одно то, что я не отреагировал однозначным и немедленным "нет", выговорив себе сутки на размышление, означало в этих условиях немало.
Сутки выдались какими-то сумбурными, занятыми, меня все время дергали, отвлекали, не удивительно, что я истерзался сомнениями и мне никак не удавалось принять определенного, устойчивого решения. Ночью, когда мать уснула, я, погасив в своей комнате свет, устроился в любимое кресло и долго сидел так, без движения, в темноте и ступоре. И когда я, в конце концов, решил таки переместиться в постель и залезть под покрывало, то это было, скорее, данью привычке - ибо сон пока не имел права ко мне снизойти. Допустим я приму это предложение и начну новую, новую в буквальном смысле, жизнь. Сколько "за", сколько "против"... поди-ка подсчитай. И как все объяснить близким людям, прежде всего матушке и своим друзьям? Не отшатнутся ли они от меня? Не обвинят ли в открытом дезертирстве с научного фронта, в измене собственной, как там ее в ленинизме, "прослойке", в продажности ради... Ради, конечно-же личного благополучия, чего же еще?... Ну, с этой проблемой еще можно как-то справиться, в конце концов я не могу допустить, чтобы принципиальные вопросы касательно моего будущего, решались за меня другими, пусть самыми ближайшими людьми. Но главное не это. Вопрос следует ставить в иной плокости, а именно: что я теряю и что приобретаю в случае принятия мною этого предложения?
