— Больше мы им ничего не должны?
— Нет.
— Тогда давай спать, за эту неделю я страшно вымотался. А уж последние три дня…
— Ложись, — сказал Хурхас. — Они-то теперь долго не заснут. Я тоже. А ты спи. Завтра утром снова в путь.
— Далеко нам еще?
— Три дня, если ничего не случится.
Стас забрался под одеяло, потянулся, зевнул.
— Послушай, Хурхас…
— Что?
— Вот ты маг, да?
— Конечно.
— Я-то всегда думал, что маги могут мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую. Или хотя бы летать. А мы с тобой вот уже который день плетемся, словно калики перехожие.
— Маги не могут летать, — недовольно сказал Хурхас. — Это сказки для детей. Никто не может летать, кроме птиц и насекомых.
— Ну, тут я с тобой не согласен, — заметил Стас. Маг не обратил внимания на его слова.
— И никто не может перемещаться мгновенно.
— Но поскорее мы можем двигаться?
— Да.
— Как?
— Быстрее шевелить ногами.
Стас хмыкнул. Пробормотал мечтательно:
— Я знаю, все это мне снится.
— Ты глуп, если действительно так думаешь.
— Вот сейчас я закрою глаза, усну и уже утром окажусь дома, будет лето — тепло, кругом зелень, птички чирикают…
— Может быть, завтра вьюга уляжется. Тогда идти легче будет.
— Надеюсь завтра тебя не увидеть, — сказал Стас, зевая и переворачиваясь на бок.
Он заснул сразу, едва только смежил веки, и уже ничто не могло потревожить его — ни голоса за дощатой перегородкой, ни бьющаяся в стены пурга, ни стреляющий углями прогорающий очаг, ни мышиная возня, ни беспокойно ворочающийся маг под боком. Он спал беспробудно, не видя снов. Спал до самого утра…
— Вставай! — Его бесцеремонно трясли за плечо. — Поднимайся! Поешь и пора идти! Пурга утихла. Вставай, бард!
— Никуда я не пойду, — отчетливо произнес он, не открывая глаз.
— Ты хочешь остаться с этими людьми? Всю жизнь выгребать навоз и копаться в земле?
— Проклятие! — Стас перевернулся на спину, уставился в потолок, чувствуя себя обманутым. — Опять ты!
— Вставай, нам пора.
— Черт побери! — Стас выбрался из-под одеяла. За ночь дом выстыл, в комнате было градусов десять — пятнадцать, не больше. — Послушай, Хурхас, купи мне шубу.
— Тебе холодно?
— Да, мне холодно, — раздраженно сказал Стас. — Я мерзну в этой куцей одежке. — Он распахнул куртку, которую не снимал, ложась спать, повернулся к Хурхасу, демонстрируя, что под ней почти ничего нет. И маг вдруг отпрянул, лицо его исказилось, в глазах мелькнули страх и отвращение. Он выбросил перед собой руку, словно от чего-то защищаясь ладонью, и длинные пальцы засветились алым пламенем.
