— У меня же нет денег, — прошептал Стас. — Зачем ты говоришь это мне? Если надо платить, так плати сам…
На этот хуторок, затерявшийся в пустынных предгорьях, занесенный снегом по самые крыши, они наткнулись совершенно случайно. Здесь жила семья из восемнадцати человек: старики и дети, мужчины и женщины. Их родственные связи были столь запуганны, а имена столь замысловаты, что у Стаса разболелась голова, едва хозяева начали представляться. Зато маг легко всех запомнил.
Их приняли радушно, но было заметно, что Хурхаса хуторяне побаиваются. Да и на Стаса поглядывали искоса: кто такой? чего от него ждать? Тем не менее гостей попотчевали какой-то пресной, но сытной кашей и парным, очень жирным молоком. Пока они ели, на полу рядом с очагом молчаливая хозяйка развернула широкий матрас.
Знаками показала, что их место — почетное место, как объяснил Хурхас Стасу, — в главной комнате, рядом с домашним огнем…
— Им не нужно золото, — маг покачал головой. — Им нужно твое умение.
— Я должен им сыграть?
— Да. Сыграй им и мне. Я хочу послушать, хороший ли ты бард. Может, я зря тебя нанял?
— Ладно.
Уже три дня прошло с того момента, как Стас очутился в этом странном заснеженном мире, а притронуться к гитаре, вынуть ее из футляра все не было возможности. Он соскучился по инструменту, стосковался по музыке и жаждал коснуться отзывчивых струн.
— Сыграю. — Стас положил тяжелый футляр на колени, нащупал замки, отпер. Поднял крышку, расстегнул ремни, любовно извлек гитару.
Хурхас повел светящейся рукой, отгоняя тьму.
— Какой странный инструмент, — сказал маг, — никогда таких не видел.
Стас отложил пустой футляр, пристроил гитару на бедре, долго, тщательно подстраивал струны. Маг, склонив голову набок и прикрыв глаза, слушал мягкий перезвон.
— Ты плохо играешь, — наконец вынес он приговор.
— Я еще не начинал, — сказал Стас.
— А что же ты делаешь?
— Готовлюсь.
— Все равно, ты плохо играешь.
— Почему это?
— Настоящему мастеру не надо готовиться.
— Я-то готов всегда, — сказал Стас. — А вот инструмент необходимо настроить. — Он взял аккорд, удовлетворенно хмыкнул. Спросил негромко, обращаясь к себе: — Что бы этакое вам сыграть?
— Балладу о Равинере, — предложил маг.
— Чего?
— Не знаешь? Тогда песнь о старом Ирванге. Стас прижал струны ладонью, повернулся к магу. Лицо старика светилось — не то отблески трепещущего в очаге огня падали на бледную кожу, не то волшебное свечение сочилось сквозь поры.
— Послушай, Хурхас, я не знаю ваших песен. Давай я сыграю что-нибудь из своего мира. Маг пожал плечами:
