Спешившись, Джош накинул узду на коновязь и вошел в банк. Три громилы-охранника, стоящие у дверей, в одно мгновение осмотрели его со всех сторон, зацепились взглядами за револьверы, грозно надвинулись.
— Привет, Джош. — Из-за спин охранников к стрелку скользнул невысокий темноволосый человек в сером костюме, протянул узкую ладошку. — Пришел отдать должок?
— И кое-что оставить тебе на сохранение. — Джош пожал протянутую руку.
— Даже так?
— Да, Тиас. Я разбогател.
— На сколько?
— На пятнадцать килограммов чистого золота. Банкир присвистнул.
— А я уж объявил тебя в розыск. Думал, ты навсегда смотался из города.
— Ты же знаешь, я всегда отдаю свои долги.
— И при этом успеваешь наделать новых.
— Я не идеален. — Джош усмехнулся, пожал плечами. — У каждого свои недостатки.
— И один из них в тебе особенно огорчает. Именно то, что ты не любишь разговаривать о своих долгах.
— Просто не люблю, когда их с меня требуют.
— И именно поэтому ты пристрелил двух моих людей?
— Они не понимали меня, — Джош развел руками, — ничего не хотели слушать. Понимаешь, Тиас, они собирались сломать мне нос и раздробить пальцы на правой руке. А я тогда не смог бы стрелять. И, значит, остался бы без заработка. И как бы я вернул тебе деньги?
— Да, пожалуй, они несколько поспешили. Молодые, горячие… Я тебя не виню, Джош, мы же друзья. Но тебе придется за них заплатить.
— Конечно, Тиас,
— Вот и хорошо, — банкир улыбнулся. — Золото при тебе?
— Да. — Джош снял с плеча мешок, взвесил на руке. — Моя доля составляла пятнадцать килограммов, но я уже немного потратился — не хотелось идти пешком.
— Да, я вижу. — Тиас подошел к зарешеченному окну. — Неплохая кобыла.
— Самое главное — смирная. И не боится выстрелов. Даже ухом не ведет.
— Может, глухая? — предположил банкир.
— Может, и так, но я же не собираюсь с ней разговаривать.
Один из охранников хмыкнул, и Тиас косо на него досмотрел. Ухмылка тотчас сбежала с лица громилы.
— Знаешь, Джош, — с показной грустью поделился банкир, — я частенько вспоминаю старые добрые времена, когда револьверы были не самовзводными, когда города только строились и все решала не тупая сила, а ловкость, скорость и меткость.
— Сила сейчас тоже ничего не значит, — заметил Джош. — Теперь все решают деньги.
— Да, наверное… А жаль… Но мы-то с тобой люди старой закалки.
— Настоящие стрелки.
— Каких мало осталось.
— Да…
Они замолчали, с приязнью разглядывая друг друга.
— А ты неплохо выглядишь, — сказал Джош.
