— “… В Японии произошло землетрясение. Сила подземных толчков составила четыре-пять баллов по шкале Рихтера…” — вещал из радиоприемника приятный женский голос.
Стас зевнул, потянулся. Перевернувшись на живот, несколько раз отжался, тыкаясь лицом в мятую подушку. Сказал громко:
— Доброе утро!
— Встал уже? — откликнулась Варвара Ивановна. — Ранехонько! Что не спится-то?
— Кто рано вcтает, тому Бог дает, — ответил Стас.
— Это верно. А я вон тебе блинов напекла, муки у меня немного было. Хорошие блины, на простокваше, в городе таких не делают. Вставай, попробуешь.
— Сейчас, умоюсь только. — Стас выскользнул из-под одеяла, натянул джинсы и выбежал на улицу.
Было студено. От леса к деревне тянулись щупальца тумана. Жемчужно-матовая роса усыпала траву и листву деревьев. По небу в восточной стороне словно кто-то расплескал кровь — бордовые, алые потеки на бледной синеве. Пламенеющий шар солнца не спешил выглядывать из-за леса, прятался за вершинами деревьев.
Стас, ежась и охая, пробежался по холодной мокрой траве, поднырнул под низкие ветви растущей неподалеку рябинки, тряхнул ее. Выскочил словно ошпаренный из-под ледяного душа, запрыгал, растирая тело ладонями, смывая остатки вчерашней усталости. Взбодрившийся и посвежевший, вернулся в избу. Тщательно вытер ноги о коврик у двери, сел за стол рядом с лопочущим приемником.
Варвара Ивановна принесла тарелку со стопкой блинов, поставила перед гостем, села напротив, сказала:
— Не люблю на керосинке готовить. В печи все вкуснее получается. Да только топить ее — морока одна. Ладно зимой — без этого никак не обойдешься. А сейчас — ленюсь. Да и тяжело — старая я…..
— “… В очередной раз размер пенсий будет увеличен…” — сказало радио, и Варвара Ивановна насторожилась, замерла, прислушалась.
Стас тем временем поглощал невообразимо вкусные блины.
— Большая ли у вас пенсия? — спросил он, когда диктор закончил говорить и пригласил к микрофону известного политика.
— А! — отмахнулась хозяйка. — Какое там! Триста рублей с копейками. Вон у Валентины почти полторы тыщи, так она воевала…
По радио обсуждали грядущее повышение пенсий.
— Политиканы хреновы, — пробормотал Стас. А Варвара Ивановна все говорила:
— Ветеранам-то сейчас хорошо платят. А я — что? Всю жизнь в колхозе, птичницей… — Она стала вспоминать старые времена, называла какие-то имена, фамилии, жаловалась на председателя, который давным-давно умер. Стас внимал, то и дело кивая, но пропускал все мимо ушей. Он думал о том, что пора выходить.
