– Исчез он совершенно гениально! – злобно прошипел Огисфер. – Подскажи, что делать.
– Может быть, он сейчас где-то бредет под снегом, – сказала Пипа, – уходит от своей судьбы. Подумай, куда он мог бы направиться.
Пипа была помощницей режиссера Уллы Рена и шпионила за всеми для мистера Поупса Медока. Когда-то она была романтичной девушкой, но теперь поистаскалась…
Однако сексуальности и любопытства к мужчинам не утратила.
– Скажи Поупсу, что я здесь, – сказала Пипа.
– Он не в том состоянии, – возразил Огисфер.
– У меня для него хорошие новости, – сказала Пипа твердо, – возможно, он и переменит немного настроение.
– Но сначала наверняка наорет, – вздохнул Огисфер.
Он вынул перламутровую затычку из переговорной трубки и откашлялся.
– Мистер Медок! К вам Пенелопа Томбстоун.
– А? Что? Кто? ДА!!! Огисфер! Не заставляйте даму ждать.
– Он тебя ждет… – пожал плечами Огисфер.
– Так я пойду, – игриво сказала Пипа и коснулась крепкого, как картон, воротничка секретаря, от чего тот (секретарь, а не воротничок) покрылся крупными мурашками.
– Поупс затаскал бы Хайда по судам за сорванные гастроли, – заметил ей вслед Огисфер, – но сейчас у Хайда нечего отсудить.
– Так плохо дело? – удивилась Пипа, гибко изогнув талию и обернувшись к секретарю плечами и грудью.
– Он всё вложил в свои шоу. Сейчас Хайд пуст, как подарок дурака.
– Занятно, – сказала Пипа и скользнула за дверь.
В разрезе длинного платья мелькнула ее точеная нога, вызвав у Огисфера приступ любовной истомы.
Поупс, всё еще покрытый красными пятнами, вылепил из своего толстого гуттаперчевого лица счастливую улыбку.
– Пени! – возопил он, простирая руки навстречу вошедшей.
Весь его вид выражал, что он готов броситься навстречу и только массивный стол, увы, является для этого непреодолимой преградой.
– Ах, к чему эти церемонии, – принялась кокетничать мисс Пенелопа Томбстоун, – просто Пипа, и всё.
При этом она чуть наклонялась вперед, чтобы взгляд маленького импресарио более глубоко проникал в откровенное декольте, и для страховки раздвинула коленом складки юбки.
Но Медок, как истинный джентльмен, смотрел ей в глаза. Из этого Пипа постановила, что у Поупса действительно трудные времена.
– Садитесь же, – указал Медок на кресло, похожее на кожаную морскую раковину, усеянную по кромке золотыми шляпками гвоздей.
Пипа села и поерзала, чтобы юбка раздвинулась и обнажила ее великолепные ноги.
– Выкладывай! – сказал Медок, едва сел за стол.
– Хорошо. – Пипа фыркнула для порядка, но решила перейти к делу. – Улла Рен собирается начать новое мульти.
