Кэтрин прежде никогда не приходилось обедать в столь изысканной обстановке и в таком высокопоставленном обществе, и она чувствовала себя несколько смущенно. За длинным столом красного дерева сидели сорок гостей. В шести футах позади каждого стоял лакей в новой ливрее. Из-за такого количества людей зал казался меньше.
Время шло, и в помещении становилось теплее благодаря множеству зажженных к вечеру свечей. Самый младший из лакеев постоянно менял сгоревшие свечи на новые.
Кэтрин полагала, что Джулиана даже представить себе не может, во что обошелся этот прием.
С дальнего конца стола долетали взрывы смеха. Кэтрин чувствовала все возрастающую неловкость. Ей казалось, что несколько раз она услышала свое имя, а следом за этим раскаты смеха. Многие гости бросали на нее быстрые взгляды и тут же отводили глаза.
Монкриф тоже не пытался скрыть свое раздражение. Пару раз его вилка громко звякнула о тарелку, при этом он хмуро смотрел на Джулиану.
Кэтрин успокаивающим жестом положила руку ему на рукав.
– Ну, пожалуйста, не надо ничего говорить, – негромко произнесла Кэтрин. Она, конечно, очень тронута его защитой, но вовсе в ней не нуждается.
Монкриф пристально посмотрел ей в глаза. Герцог явно сердился. Кэтрин ощутила некую робость. В прежние времена, под воздействием опия, такой взгляд ни за что бы, ее не смутил. Сейчас все было иначе. Монкриф смягчился, увидев глаза Кэтрин, словно напомнил себе, что сердится не на нее.
– Догадываюсь, что Джулиана очень настойчиво выражает свою неприязнь ко мне. Ничего другого я и не ожидала.
– А я ожидал. Ты – моя жена.
– Ты имеешь в виду – «любишь меня, люби и мою собаку»? – Иногда муж казался ей уж очень бесцеремонным.
Монкриф откинулся на спинку стула, но эта безмятежная поза не обманула Кэтрин. Она видела, как напряжены мускулы на его шее, как раздуваются ноздри.
– А как, по твоему мнению, мне следует поступать, Кэтрин? – справившись с гневом, наконец, произнес Монкриф. – Позволить моей невестке говорить все, что ей вздумается?
– Почему бы и нет? – спокойным тоном спросила Кэтрин. – Какое имеет значение, кто и что говорит обо мне? – Она отхлебнула из кубка. – В конце концов, – Кэтрин улыбнулась, пытаясь имитировать его собственные слова, – я – жена Монкрифа!
– Да, – смягчаясь, проговорил Монкриф. – Ты моя жена. – Простая фраза прозвучала как вызов.
Они прожили в Балидоне всего неделю. Чем лучше Кэтрин узнавала Монкрифа, тем лучше понимала, почему он счел необходимым на ней жениться. Кэтрин ни разу не видела мужа злым. Он бывал раздраженным, даже рассерженным, однако основным стимулом его поведения было внутреннее благородство. Монкриф решил, что она нуждается в защите, и женился на ней. Эта мысль приводила Кэтрин в замешательство.
