Через несколько мгновений Кэтрин снова открыла глаза.
У Монкрифа синие глаза. У Гарри они были спокойного карего цвета.
– У меня ведь не кошмар, правда?
– Нет. Конечно, если вы, мадам, не считаете кошмаром брачные узы. – Монкриф выпрямил спину и сложил руки на коленях.
– Нет, мой брак был чудесным. Коротким, но чудесным.
Она отвела глаза, пытаясь отстраниться от этого чужака, который столь быстро и решительно изменил ее жизнь, даже не спросив согласия.
– Так расскажите же мне, как мы оказались женаты? И, пожалуйста, не приплетайте сюда опий. Я принимаю его, только чтобы заснуть, и все.
– Возможно, заснуть навсегда.
Превозмогая боль в голове, Кэтрин бросила на Монкрифа гневный взгляд.
– Я никогда им не злоупотребляла, вы не правы, обвиняя меня в этом.
– Ночью вы были при смерти, мадам. Или вы этого тоже не помните?
Она не помнила, но нужно ли ему об этом знать? Какое безумие заставило ее дать согласие? Она всегда будет любить только Гарри. И никогда по доброй воле не отдастся другому мужчине.
– Расскажите же… – отводя взгляд, попросила Кэтрин.
– Викарий обвенчал нас в этой комнате. Слуги помогали и были свидетелями.
Кэтрин опустила взгляд на свою ночную рубашку, тонкую и выношенную. Когда-то, еще до траура, она ее очень любила.
– И я была в одной ночной рубашке? Это позор для любой женщины.
– Большинство женщин не пытаются совершить самоубийство.
– Я тоже не пыталась. – Кэтрин посмотрела на него с таким возмущением, что он непременно, должен был бы ей поверить. – Зачем бы я стала совершать это сейчас? Почему не тогда, когда пришло известие о смерти Гарри?
– Отчаяние накапливается. Время не всегда лечит.
– И вам доводилось пережить подобное горе, ваша светлость?
– Ваша светлость? Я ваш муж, Кэтрин, поэтому зовите меня по имени. Просто Монкриф. И я буду называть вас по имени. Договорились?
Кэтрин кивнула.
– Что последнее вы помните?
В голове Кэтрин роились обрывки смутных видений. Четких воспоминаний не было.
– Меня-то, по крайней мере, вы помните? Я был у вас позавчера, во вторник.
Значит, сегодня четверг. Кэтрин была в состоянии это подсчитать, но его она не помнила. Дни сливались в одну сплошную серую череду, беспросветную пелену ее жизни. Она помнила слова Гарри. Они звучали у неё в голове, как колокольный звон. А вот вторник она не помнила.
Кэтрин опустила глаза, не в состоянии объяснить эти провалы в памяти.
– Я вас не помню и должна вам верить на слово. – Она, наконец, собралась с духом и посмотрела Монкрифу в лицо.
