Бросив уже ненужный мешок, Рбит выглянул из кустов и стал искать птицу, вглядываясь в пространство между кронами карликовых сосен. Когда он большими прыжками помчался к краю рощи, доспехи раз-другой звякнули о камни — громко для кота, тихо для человека и почти неслышно для стервятника.
До перевала Хогрог, через который вел путь к Кривым скалам, они добрались поздним вечером. Лагерь разбили на краю небольшого леса; в окрестностях росло много таких чахлых рощиц. Солдаты ловко соорудили из палок и военных плащей три маленькие палатки; в каждой с некоторым трудом могли разместиться два человека. Армектанская лучница тоже сумела бы поставить такую палатку… но у нее был только один плащ. Каренира с сожалением подумала о том, что в этих краях ничто и никогда ей не удается. Теперь ей придется спрашивать отданных ей в подчинение на краткое время легионеров, из какой палатки уйдет на пост первый солдат, чтобы она могла занять его место…
— Ваше благородие, — произнес старый десятник, подходя к ней.
Житейские мелочи порой пробуждают сильные чувства; сглотнув слюну, она почти растроганно взяла из его рук военную накидку. Этот старый солдат носил в своем мешке запасной плащ для нее; с самого Бадора он тащил с собой совершенно ненужную ему вещь, ибо знал, что она забудет. И ей придется спать — женщине и офицеру — с мужчинами-легионерами, что в Громбеларде не считалось чем-то обычным.
— Спасибо, Барг, — сказала она.
Солдаты со слабо скрываемым любопытством смотрели, как их командир ставит свою палатку. Они сделали бы это за нее, будь отдан такой приказ. Но она была армектанской лучницей среди громбелардских арбалетчиков… В гарнизоне уже убедились, что и она, и остальные девушки превосходно стреляют из луков. Однако сейчас они были в горах, и пришла пора для работы по лагерю.
Она подготовила себе ночлег столь же умело, как и они. И снискала этим определенное уважение.
Барг назначил часовых. Потом разожгли небольшой костер из влажного хвороста; эти люди даже воду бы подожгли, если бы ничего другого не оказалось… Однако она слышала о горах столько дурного, что ее удивила подобная беспечность. Огонь в тщательно выбранном месте мог быть незаметен, но запах дыма наверняка распространялся на милю или дальше. Ее не оставляли мысли об этом, когда она присоединилась к кругу ужинавших у костра подчиненных.
Барг, казалось, умел читать мысли.
— Еще недавно о том, чтобы разжигать на привале костер, и помыслить было невозможно. Но с тех пор как мы устроили облаву, разбойники сидят тихо. Еще месяц, а может быть, и два здесь будет спокойно.
