— Я ее не брошу, — сказал Барг. — Не могу. Не брошу.
Солдаты молча смотрели на него.
— Так что нам делать, десятник?
Старый легионер переводил взгляд то на них, то на перевал, с которого они уже спускались.
— Возвращайтесь в Бадор, — ответил он. — Или подождите меня здесь. Я вернусь один или с ней. А если не вернусь… тогда возвращайтесь в Бадор.
Тройник, самый старший по званию, повернулся к четверым оставшимся.
— Десятник идет, тогда и мы тоже, — неуверенно произнес один.
— С подсотницей никто не пошел! — рассердился Барг.
— Потому что ты запретил! Ведь и ты не пошел, потому что только дурак бы пошел. К стервятникам, ха!
— Так почему вы теперь хотите идти?
— Ну, потому что с тобой. Она… то есть подсотница… армектанка! Что она знает о горах? Но раз ты говоришь, что идешь…
— Значит, надо идти, — закончил тройник.
Барг, как и почти каждый мужчина в расцвете лет, склонный к внезапным проявлениям чувств, посмотрел на солдат с почти отцовской нежностью.
— Дураки вы, — чуть хрипло проговорил он.
Солдаты обступили его полукругом.
— Не будем терять времени. Идем? Мы ее догоним!
— Баба молодая, здоровая, а ноги как у кобылы… И разозленная… Она может быть уже далеко.
— Ну так за ней!
Десятник обвел взглядом их лица. Однажды приняв решение, легионеры больше не колебались. Никто никогда не выступал против стервятников. Хорошо. Но они пойдут. Только они, так уж повелось исстари, — они, и никто другой.
Потому что — надо.
— Проверить арбалеты и стрелы, — велел Барг.
Они исполнили приказ.
— Марш.
Маленький отряд двинулся с места быстро, так быстро, как умеют ходить по горам солдаты Громбелардского легиона. Вскоре они достигли вершины перевала и миновали место своего недавнего ночлега.
То и дело все бросали взгляды на небо.
Посланник не поспевал за котом.
Рбит знал, на что способен. Он не был создан, как волк или пес, для долгого нескончаемого бега. Он не помчался вперед, лишь двинулся с места той мелкой кошачьей трусцой, из-за которой спина и все тело кажутся совершенно неподвижными, а под животом почти не видно, как перебирают мягкие лапы. Однако эта размеренная трусца была достаточно быстрой, чтобы запыхавшемуся немолодому человеку пришлось вскоре остановиться, с трудом переводя дыхание и прижав руку к груди. Рбит не остановился и даже не оглянулся; он бежал под гору, не сбавляя темпа, с поднятым хвостом, под тихий шорох своей кольчуги.
Так он преодолел милю.
Потом он увидел вдалеке разбросанные каменные обломки и кое-где цеплявшиеся за них рахитичные кусты. Это было то самое место, куда он пробрался ночью и пересчитал спящих бок о бок стервятников.
