В 10.20 мы быстро пролетели над Лизиуксом, его церковной башней, резко выделявшейся на фоне окружающей зелени. С высоты 15 000 футов мы видели огромные немецкие аэродромы в Фаувилле, Кончесе, Бьюмонт-ле-Роджере и Сент-Андре, и на расстоянии небольшого туманного пятна — Дройкс. Мы летали по кругу в течение четверти часа, внимательно разглядывая небо. В воздухе больше никого не было.
Мы перехватили радиопередачи на волнах разной длины. Никакой информации, которая могла бы представлять для нас интерес.
Ну ладно, пойдем.
Самый ближайший аэродром был в Кончесе. Мы быстро, но внимательно оглядели его; с первого взгляда все казалось пустынным.
Затем Сент-Андре. Там все еще продолжалась какая-то деятельность, исходя из отчетов Интеллидженс. Мы должны проверить это с более близкого расстояния. Пошли вниз широкой спиралью. Облака периодически закрывали аэродром, но они заслоняли нас и от наблюдательных устройств зенитной артиллерии, которые могли нас обнаружить.
В Сент-Андре, казалось, был ужасный разгром — поперек взлетно-посадочной полосы лежали снаряды одного залпа, ангары были разрушены. А вокруг были аккуратные деревушки с сарайчиками, соединяющимися маленькими дорожками между деревьями.
Мм! Эти дороги казались слишком уж ровными. Мы спустились до 10 000 футов. Так вот оно что! Те дороги вели к взлетно-посадочным полосам, а сараи были ангарами, отлично замаскированными. Мы должны посмотреть на это. Да, точно, напротив того, что выглядело просто как ферма, луч солнца четко показал очерченную тень двух «Хейнкелей-111», накрытых сеткой.
— Смотри, Жак, внизу два «хейнкеля»!
— Добро, Пьер, восхитительно!
Я открыл дроссель и сделал еще один круговой полет, чтобы занять позицию для пикирования. Солнце было сзади. Я сбросил дополнительный бак, и в это время из-за движения этих проклятых облаков я потерял из виду двух «хейнкелей». Я уже занял позицию для атаки, но, как ни старался всматриваться, все было бесполезно. Только тот солнечный луч, показавший секретную тень, осветил дичь. Я просто не мог пикировать вниз, не имея четкой цели, и не хотел рисковать быть сбитым огнем зенитной артиллерии, разбросанной в середине аэродрома на уровне земли и выискивающей цель.
Я покачал крыльями, чтобы предупредить Жака о моей неуверенности. Он подошел ближе, и мы взглянули друг на друга. Это действительно было очень глупо. Я снова посмотрел на аэродром. Мы должны быстро принять решение — каждый бы задался вопросом «Кто идет?», если бы мы продолжали часами болтаться без дела.
