Я доставил Олли домой, оставив каптенармуса разрядить малокалиберную автоматическую пушку и пулемет и снять секретное оборудование.
В 7.45 вечера мы с Жаком поднялись для ночного патрулирования. Небо было безоблачным, луна находилась в первой четверти, но на землю легла очень плотная мгла. В течение четверти часа мы кружили на высоте 7000 футов над военно-морской якорной стоянкой, окруженной барражом баллонов.
— Осторожно, Далмат Ред-1, с востока к Г — Гарри приближается бандит, в 30 милях от тебя, набирайте высоту О-Ориндж.
— Понял вас, Ред-1 ушел!
О черт! Еще одна игра в прятки. Мы выключили наши навигационные огни. Я мог определить самолет Жака лишь по слабому мерцанию его выхлопных газов.
По тусклому свету красных ламп, закрепленных на стороне кабины, я расшифровал сообщение, зная ключ на этот день. Учитывая то, что нам только что сообщили, немец, должно быть, подходил к радиолокационной станции Файр-Айл на высоте менее чем 1000 футов.
— Алло, Далмат-1, следуйте курсом 0–6–0 — открывайте огонь, бандит очень спешит.
Мы полностью открыли дроссель и, как только миновали холмы на материке, спустились до уровня моря, так как при плохой видимости легче различить самолет снизу, чем наоборот, особенно над водой.
Начальник ПВО района, казалось, не был этим вечером в хорошей форме, и после того, как он сообщил нам десяток противоречивых курсов среди небольших островов в погоне за неуловимым «Юнкерсом-88», он приказал возвращаться домой. Было 8.30.
Видимость становилась все хуже, и Жак был вынужден следовать за мной на близком расстоянии, чтобы не потерять меня. Я сконцентрировался на моих приборах и вызывал радиостанцию через равные промежутки времени, чтобы иметь точные координаты. Мы прекратили, лишь когда оказались над базой, скорее ощущая ее, чем видя, благодаря регулировочным красным лампам, указывающим на препятствия на земле.
— Алло, Контроль, Далмат Ред-1 вызывает, скоро парашютируюсь над базой.
Сразу же осветили взлетно-посадочную полосу. Ее тщательно спрятанные световые сигналы мигали во мгле — неясно, но успокаивающе.
Туман становился плотнее, но если я вижу эти огни, то не заблужусь. Воодушевленный этой мыслью, я решил добавить четверть часа к моему ночному полету и позволил Жаку сесть первым. Спустя десять минут я начал свой спуск, открыл кабину, и на меня пахнуло влажной соленой мглой. Я пошел на свой 90-градусный разворот, который вынес меня на линию с освещаемой взлетно-посадочной полосой, и я нажал на вынос шасси. Меня отдросселировало назад, и сразу же в моих ушах раздался сигнал тревоги! Инстинктивно, не отрывая глаз от взлетно-посадочной полосы, я нащупал выпуск шасси и нажал прямо на него. Это сработало, и я сразу же понял ситуацию: пневматическая система, видимо, вышла из строя и колеса не закрепились в необходимом для посадки положении.
