Прокурор с последней надеждой: «Исключаете ли Вы, что происшествие 17 марта 2005 года является неудавшейся специальной операцией?»
Ивашов не оставляет от прокурорской надежды даже песчинки: «Когда моделируешь эту ситуацию, то вылезает столько глупостей, что вывод один: это может быть только провокация, но неудачная».
Вот что значит залучить в суд блестящего аналитика и военного стратега: допрос свидетеля как-то незаметно для всех присутствующих плавно перетек в интервью с научным моделированием исследуемого происшествия, его целей и способов осуществления. И что интересно, фонтан наиболее любопытных вопросов, касающихся имитации, бил как раз со стороны обвинения, и генерал-полковник Ивашов на них очень компетентно отвечал. Нет, все-таки зря порой мы сетуем на предвзятость прокурора, судьи и адвокатов Чубайса. Иногда они тоже хотят разобраться, что же всё-таки случилось на Митькинском шоссе. Тем более, когда есть возможность проконсультироваться у такого непререкаемого авторитета, как доктор исторических наук, профессор, генерал-полковник Ивашов.
«Это профанация, а не спецоперация», – уверены военные
Слово «свидетель», происходящее от глагола «видеть», - очень емкая категория в юриспруденции. Свидетель – это не обязательно только очевидец события. В отношении к человеку, обвиняемому в преступлении, это также лицо, знающее о нем факты, которые доказывают возможность или невозможность совершения им преступления, свидетель - это и лицо, которое может подтвердить непричастность обвиняемого к преступлению, это даже лицо, которое слышало от кого-то о готовящемся преступлении, словом, любой человек из окружения обвиняемого может в той или иной степени являться свидетелем по его делу, рассматриваемому в суде.
Разумеется, следователи, ведущие дело, не больно-то утруждают себя бременем объективного рассмотрения всех свидетельских показаний, как в пользу, так и в урон обвиняемых. Они группируют свидетельства лишь тех, кто вписывается в канву начертанного следователем «как это было» и может подтвердить вину назначенного им в преступники человека. Так что о свидетелях невиновности обвиняемого должна озаботиться защита. Она и заботится по мере своих сил. Но что греха таить, силы эти по сравнению с возможностями, предоставляемыми судом обвинению, весьма не равные.
Вот и на этот раз, когда защита привела своих свидетелей, и адвокат подсудимого Квачкова Першин заявил ходатайство об их допросе, судья Пантелеева вновь продекларировала о неравенстве, как деле, само собой разумеющемся: «Суд предупреждает сторону защиты, что свидетель может быть допрошен только по фактическим обстоятельствам дела. Если будут поставлены вопросы, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела, суд прервет свидетеля и удалит его из зала», - и звука подобного не произносила она, когда своих свидетелей выставляло обвинение.
