Но не весь лес погиб. На пути Джарида все еще попадались участки, которые оставались такими же, какими он их помнил, за исключением самой тропинки, которая превратилась теперь в широкую прямую дорогу до самого города. Но каждый раз, как Джарид видел нетронутые участки, они становились все реже, а недавно он понял, что теперь вдоль дороги пней стало больше, чем деревьев.
В последний раз он был здесь всего две недели назад, и даже сейчас Джарид видел, что деревьев вырубили еще больше. От того, как быстро исчезал лес, ему становилось страшно.
Его единственным утешением было то, что на пути никогда не попадались лесорубы за работой. Не то чтобы они проявляли к нему или Элайне какие-то враждебные чувства, нет, ничего кроме уважения и вежливости. Более того, некоторые из них с удовольствием окликали Мин по имени, когда она проезжала мимо с одним из своих родителей. Но, казалось, они чувствуют отношение Джарида и Элайны к вырубке леса и поэтому смотрят на магов подозрительно.
К тому же лесорубов наняли жрецы Храма Арика, владеющие теперь большей частью земли по обе стороны дороги и извлекающие больше всех выгоды от лесоторговли. Все в Тобин-Сере знали о вражде, существовавшей со времен Амарида между жрецами и Орденом. Появление Лиги, а потом все возрастающего числа так называемых свободных магов ничуть не уменьшило эту вражду, и Джариду казалось, что рискованная коммерческая деятельность Храмов только усилила ее. Даже если бы лесорубы ничего не понимали в разногласиях, которые разделяли Сынов Амарида и Детей Богов на протяжении тысячи лет, они должны были почувствовать, что, работая на Храмы, они стали участниками некоей междоусобицы.
Впрочем, возможно, Джарид все это сам себе напридумывал. Может быть, лесорубы чувствовали себя неловко в присутствии магов, потому что, как и многие в Тобин-Сере, испытывали перед ними благоговейный трепет и были немного напуганы той силой, которой они владели. Также не исключено, что они поддерживали Лигу, а не Орден. Какова бы ни была причина, Джарид чувствовал себя хорошо один на дороге. Это давало ему время подумать.
Созывающий Камень использовался последний раз почти четыре года назад, после смерти совы Сонель, когда возникла необходимость избрать нового Премудрого. А до этого им пользовались перед расколом Ордена, когда Магистр Эрланд потребовал от Сонель созвать Собрание, чтобы обвинить Орриса, Бадена и остальных в измене.
Еще до того, как Эрланд и его сторонники образовали Лигу, Созывающий Камень использовали в случаях крайней необходимости. Но когда Волшебная Сила была разделена, использование этого камня едва не прекратилось. Ибо, изменив гигантский кристалл и настроив его на цериллы всех магов в стране, Амарид и Терон не учли того, что в один прекрасный день у Ордена может появиться соперник. Несмотря на то что маги Тобин-Сера были разделены личными обидами и тяжелыми разногласиями относительно норм поведения мага, камень все еще объединял их. И всякий раз, когда большой церилл использовался, чтобы созвать тех, кто еще держался Ордена, камни всех свободных магов и членов Лиги тоже ярко вспыхивали.
