— Впрочем, проблем гораздо меньше, чем ты ожидала, — сказала она. — Будучи воплощенной легендой, я обладаю определенными преимуществами.
— Рада это слышать, — ответила Линвен с улыбкой. — Мне была бы ненавистна мысль о том, что наша дружба может помешать тебе стать Первым Магистром, когда ты будешь связана с совой.
— С каких это пор ты вынашиваешь столь честолюбивые замыслы относительно меня? — спросила Кайлин, не обращая внимания на внезапную острую боль в сердце. Ей все еще внушала трепет мысль о связи с любой другой птицей после ее любимого Маркрана.
Верховная Жрица загадочно улыбнулась:
— Ну а как Эрланд? Может он чем-нибудь тебе помочь?
Девушка улыбнулась:
— Он тебе никогда не нравился, правда?
— Не знаю, о чем ты говоришь, — стала отпираться Линвен, и ее глаза стали большими от напускной наивности. — Я лишь задала простой вопрос.
— В самом деле?
Линвен издала короткий смешок и снова подошла к окну.
— Это не важно, дитя, — сказала она неожиданно мягким тоном. — Мне просто интересно, может ли он тебе помочь.
Кайлин тоже встала:
— Посмотри на меня, Линвен.
Линвен повернулась.
— Посмотри на меня, — повторила Кайлин.
Она наблюдала за лицом старой женщины, видя, как взгляд ее светлых глаз смягчался, пока та оглядывала ее с головы до ног.
— Я больше не ребенок. Я даже не уверена, что когда-то я была им. После Каэры я уж точно не была ребенком. Но дело в том, что теперь я выросла. Мне восемнадцать лет. Если бы я была обычной женщиной, а не магом, я бы уже вышла замуж, и, возможно, у меня были бы дети. Но все обращаются со мной так, как будто я маленькая сирота, которая уцелела после нашествия пришельцев и завела себе красивого ястреба.
Линвен нахмурилась:
— Когда я называю тебя дитя, я…
— Мне все равно, как ты меня называешь, Верховная Жрица, — прервала ее Кайлин, качая головой. — Но как я могу убедить Лигу воспринимать меня всерьез в качестве одного из своих лидеров, если я даже тебя не могу заставить говорить об Эрланде не кривя душой?
Верховная Жрица пристально посмотрела на нее, ничего не отвечая. Наконец она легонько кивнула:
— Я тебя понимаю.
— Хорошо. Тогда скажи, за что ты так ненавидишь Эрланда?
— Я не отношусь к нему с ненавистью. Мы, люди Храма, не направляем ненависть на людей; делать так — значит повторять ошибки Тобина и Лона, рискуя, таким образом, прогневать Арика. Ты должна была бы знать это после того, как ты столь долго прожила среди нас.
— Конечно, Верховная Жрица, — сказала Кайлин. — Прости.
