– Нет, сир, ваше величество обманули. Наверное, никто в мире еще никогда не говорил «нет»
Карлу V. От изумления император выронил перо.
– Высокомерие французов поистине безгранично, сударыня!
Карл V поднес руку к шнурку, чтобы позвать стражу и выгнать нахалку.
– Сир, во имя Господа, заклинаю ваше величество выслушать меня.
Под влиянием минуты Зефирина сделала то, что поклялась себе не делать. Обогнув стол, она бросилась в ноги Карлу V. Нужно было иметь каменное сердце, чтобы не смягчиться при виде этой красивой женщины, этих изумрудных глаз, из которых готовы были брызнуть слезы. Рука Карла V застыла: он не дернул за шнурок.
– Ваше величество добры и снисходительны. Вы слишком справедливы, чтобы осудить меня, не выслушав, и отклонить мое прошение, – с мольбой произнесла Зефирина.
Ее красивые золотисто-рыжие волосы переливались в бликах пламени свечи. Она не замечала, как под корсетом вздымалась ее грудь.
– Вы нас обманули, сударыня… Французам нельзя доверять… Вы проникли к нам под ложным предлогом, выдав себя за другую женщину.
– Нет, сир, – воскликнула Зефирина, – клянусь вашему величеству всем, что у меня есть самого дорогого, я Зефирина де Багатель и одновременно княгиня Фарнелло! Ваше величество должны снизойти к отчаянию несчастной матери, потерявшей мужа, сына, которого у нее похитили…
Молчание императора придало ей смелости. В конце концов и этому железному существу могут быть доступны человеческие чувства. Все внутри у нее дрожало от волнения, но она продолжила речь в свою защиту.
– Сир, мой супруг, князь Фарнелло всегда был верным слугой вашей короны…
– Если не считать того, что он стал мятежником! – заметил Карл V.
В третий раз Зефирина осмелилась возразить королю:
– Нет, сир, князь Фарнелло стал мятежником, чтобы сохранить свободу итальянского князя, свое достоинство сицилийца. Он должен был сражаться. Он исчез, но не погиб, я уверена в этом… Он знал свой вулкан лучше, чем кто-либо… Нет, сир, нет, его похитили… как и моего сына. Мой Луиджи был похищен доньей Герминой де Сан-Сальвадор…
При имени шпионки, выполнившей столько его распоряжений, Карл V и бровью не повел. Он только выпятил нижнюю губу.
– Я взываю к вашей справедливости, государь, к вашему милосердию. Верните мне мужа… и сына… Вашему величеству подвластно все… вы можете, например, убить меня за то, что я осмелилась прийти к вам, не имея никакого послания от мадам Маргариты.
Зефирина опустила голову. Удивленная тем, что на ее признание не последовало никакой реакции, она подняла глаза. Карл V как-то странно, не мигая, смотрел на нее. Зрачки его расширились. Видимо, он хотел что-то сказать, но вместо этого несколько раз икнул, и его большой рот искривился в нервной гримасе.
