Потерять своего королевского заложника, когда цель уже так близка, было бы слишком несправедливо. Карлу V Франциск был нужен живым, чтобы подписать мирное соглашение, очень выгодное… для него.
Французские и испанские медики бросились к королю с зеркалом.
– Нет, его величество еще дышит.
Они поднесли к носу больного флакон с фиалковым настоем. Франциск пришел в себя. Он попытался сесть, но был для этого слишком слаб. Анн де Монморанси и Лануа помогли ему.
Франциск I протянул руки к Карлу V.
– Император! Сеньор мой[32]… – прошептал он еле слышно.
Все свидетели этой сцены плакали.
Внезапно произошло невероятное. Карл V, сраженный волнением, бросился к больному и заключил его в свои объятия.
Двое злейших врагов некоторое время безмолвствовали: Маргарита, стоя на коленях, молилась.
Все присутствующие последовали ее примеру. Толстая Невиль все еще загораживала кровать, и Зефирине пришлось сдвинуться вправо. Карл V чуть не задушил Франциска I в объятиях.
– Мессир… король мой… вы видите перед собой вашего слугу и раба… – хрипло продолжал Франциск I.
Зефирина не знала, что явилось тому причиной – лихорадка, волнение или объятия Карла V.
– Нет, нет, мой славный брат, – запротестовал Карл V, – я… я вижу перед собой лишь… сво… свободного и… на… настоящего друга.
Тяжелый вздох вырвался из груди Франциска.
– Я всего лишь ваш раб, сир… я прошу великодушия не для себя, а для своих детей…, мой старший сын, наследник французского престола, слишком молод.
Голос короля прервался. Карл V рыдал, как и все остальные, кто находился в комнате. Одна Зефирина оставалась спокойной. «Франциск переигрывает. Карл V вот-вот заметит, что над ним насмехаются!»
Между тем Франциск I продолжал:
– Высшая милость… о которой я молю ваше величество… защитить моих детей от врагов.
– Брат мой… дорогой… брат… Мы… клянемся… вам позаботиться о них, как о своих.
«На манер Бургундии», – мысленно закончила Зефирина.
– И не требовать от моих детей того, дорогой брат, что они не обязаны делать… Поклянитесь в этом, брат мой…
«Это значит: если я не подпишу соглашение, то и с них спросу никакого.»
– Дорогой брат мой, я… клянусь, – прошептал Карл V, обеспокоенный последней фразой.
– Дорогой брат, какая честь… умереть на ваших руках, – «промурлыкал» Франциск.
Второй хитрец запротестовал:
– Нет, милый брат… вы… вы бу… будете… жить… Не ду… думайте ни о чем другом. Вы будете жить, брат мой. Мы подпишем прекрасное дружеское соглашение между нами и нашими народами, которое урегулирует, наконец, вопрос о Бургундии, ведь она, как вы помните, брат мой, принадлежит мне по праву! – произнес Карл V с яростной убежденностью.
