— Н-да.
— То-то и оно, Теодор, что н-да. Он гонял их на огромной скорости, заводил машину в штопор, переворачивал кверху брюхом и т. п. Все это происходило прямо над головами пирующих гостей сэра Зепитера. Хохоту было…
— Они же могли разбиться.
Зельда решительно покачала головой.
— Господин Гефкан никогда бы на такое не пошел, это здесь просто невозможно. Я имею в виду убийство. А техника его никогда не подводит. Кстати, у госпожи Афронеры уйма детишек. Двое Фоб и Дей, от Мареса. Не знаю, зачаты ли они были в ходе того незабываемого полета, но ребята выросли кошмарные. Кстати, это я объяснить не в состоянии, дети у этой феноменальной, признанной красавицы и любовницы выходят все какие-то с браком. Фоб и Дей маленькие, злобные уродцы, но по-своему, очень способные. Гермафродит, так тот вообще гермафродит. Она могла бы подправить плод уже вынашивая его, имея такую подружку как госпожа Диамида. Хотя, подружками, а вернее сотрудницами они стали недавно. Прежде все было по иному. Одно время эти великолепные госпожи состояли в чудовищной вражде, и представьте, причиной раздора был мужчина. Молодой, прекрасный, как водится позитронщик. Так получилось, что он из двух гениальных женщин предпочел более красивую, то есть госпожу Афронеру. Дело могло кончиться небывалым для Деревни образом — пролитием крови.
— Да-а?
— Правда, правда. Пользуясь своими профессиональными навыками, госпожа Диамида произвела на свет чудовищное существо, то ли кабана, то ли волка, то ли крокодила, и запрограммировала таким образом, чтобы он разорвал отвергнувшего ее красавца.
— А вы говорите, что здесь не убивают.
— Правду говорю, Теодор. И случай с волкокабаном и позитронщиком подтверждает это. Обезумевшая от страсти, обиды, опаляемая мстительными мыслями госпожа Диамида, бросила в атаку свое живое изобретение. Монстр уже ворвался в Позитрониум, это название нового вычислительного центра, уже проломил дверь, уже вынюхал в мирно программирующей толпе назначенную жертву, уже кинулся на нее, оскаливая пасть, выпуская клыки и растопыривая когтищи, когда мысленно следившая за ним госпожа Диамида одумалась, и дала ментоотбой. Она поняла, что не в силах совершить то, что еще секунду назад мечтала совершить. Задуманное противно ее природе. Чтобы не перестать быть собой, надо было отказаться от убийства.
Мы уже стояли на храмовых ступенях, невольно задирая головы к венчающей статуе — голенькому пареньку с приапическим преувеличением в фигуре.
