И вот мы входим. Это хорошо знакомый нам холл прибытия. Именно сюда после довольно длительной и насколько я догадываюсь, не слишком приятной процедуры, прибывают к нам посланцы из тех мест, что у нас принято называть Большим Миром.
Аллюминиевые технологичные кресла, стол с простенькой вазочкой, бутылка воды, гравюры с изображениями сэра Зепитера и его предшественников и главнейших соратников украшают стены.
Все как всегда, я невольно обращаю внимание на эти мелочи в силу своей должности.
Теперь гость.
Большой, массивный, коричнево загорелый человек в костюме колониального плантатора (рубашка цвета хаки, шорты, гетры, башмаки на протекторах) стоит к нам спиной и разглядывает одну из гравюр. Я автоматически отметил, что она изображает господина Мареса, самого нелюбимого и неисправимого сына сэра Зепитера. Этот коварный проныра и сюда сумел прокрасться своей физиономией, в число величайших научных звезд, не имея никакого отношения ни к какой науке. Он всего лишь присматривает за спортивным магазином в нашей Деревне. Долее размышлять об этом недобром проходимце у меня не было времени, потому что высокий гость начал поворачиваться к нам.
Голова — обгорелый сейф с голубыми глазами. На подбородке, на щеке, на лбу по тонкому белому шраму, три следа неизвестной мне вьюги. Короткие, седые волосы размазаны по мощному черепу. Комиссаровы шорты так плотно обтягивают, что называется, чресла, что взгляд невольно останавливается на области паха. Чувствуется, что там скрыто очень даже незаурядное половое устройство. Ведь не подложил же он себе что-то в штаны, как это делают мальчишки, чтобы произвести впечатление. Правая рука удерживает подмышкой крохотного, вертлявого, черноглазого песика. Так, с собакой к нам еще никто не прибывал. Были гости с насморком, с любовницей, с намерением обратить всех в вегетарианство, но всегда на законных основаниях. Я достал свой индивидуальный пульт, замаскированный под блокнот — да, собака имела право прибыть. Каприз представителя верховной планетарной власти.
— Здравствуйте! — Отчетливо, даже немного наступательно сказала Зельда, и тут же плюхнулась в ближайшее кресло, делая приглашающий жест гостю.
Мне было очень интересно и очень важно, как он отреагирует на Зельду. Сказать, по правде, первый выход моей пламенной прелести "перед новым зрителем" производит, как правило, сильное впечатление. Иногда, слишком сильное. Поэтому, в такие моменты я должен быть настороже, должен быть готов к любому отпору. В мои прямые обязанности входит соблюдение пристойного порядка во время работы с гостями, но внутри себя я давно уже решил, что настоящей моей обязанностью является забота о том, чтобы никто не задел Зельду. Сначала я поставлю на место, или уложу на месте любого хама, а потом уже буду думать о том, как вписать свои действия в рамки регламента.
