— Человеческий череп?
— Ну, когда-то он, конечно, принадлежал человеку. Джонни сказал, что череп из могилы какого-то парня, который убил десятерых. Божился, что он придает ему силы.
— Похоже, он вас разыгрывал.
— Может быть. Бывало, перед представлением, он часами сидел, уставившись на него. Если это шутка, то она как-то уж слишком хороша.
— А вы знали Маргарет Круземарк? — продолжал я.
— Маргарет как-ее?
— Невесту Джонни Фаворита?
— Ах да, дебютантка из высшего общества. Я встречал ее пару раз. А в чем дело?
— Как она выглядела?
— Очень хорошенькая. Не болтливая. Знаете, есть девушки, которые в основном говорят глазами.
— Я где-то слышал, что она предсказывала судьбу.
— Может быть. Но мне она не предсказывала.
— Почему они расстались?
— Понятия не имею.
— Вы не могли бы дать мне имена каких-нибудь старых друзей Джонни? Людей, которые могли бы помочь мне с очерком?
— Слушай, друг, кроме костяной головы в чемодане, у Джонни не было ни единого друга на свете.
— А как насчет Эдварда Келли?
— Никогда о нем не слышал, — заметил Симпсон. — Я знавал пианиста по имени Келли, но это было задолго до Джонни.
— Что ж, спасибо за информацию, — поблагодарил я. — Вы очень помогли.
— Не за что.
Мы повесили трубки.
Я лавировал между выбоинами по Вест-Сайдской автостраде до самой Сто двадцать пятой улицы, а затем проехал по гарлемскому Риальто мимо гостиницы «Тереза» и Аполло-театра до Ленокс-авеню. Неоновая вывеска в витрине аптеки Праудфут не горела. Зеленый раздвижной щит за входной дверью был опущен до самого пола, а к стеклу скотчем прикреплена картонная табличка «СЕГОДНЯ ЗАКРЫТО». Да, закрыто неплохо…
В следующем квартале, в закусочной, я нашел телефон и посмотрел в справочнике номер. Эпифани Праудфут в нем не числилась, только номер аптеки. Там никто не отвечал. Полистав справочник, я обнаружил номер Эдисона Суита и набрал первые четыре цифры, но тут мне в голову пришло, что неожиданное посещение будет иметь больший эффект. Через десять минут, я уже ставил машину на Сто пятьдесят второй улице, напротив его дома.
У входа молодая домохозяйка с тяжелой хозяйственной сумкой и двумя вопящими у ее ног малышами пыталась отыскать ключи. Я вызвался ей помочь и подержал сумку, пока она открывала дверь. Она жила на первом этаже и, слабо улыбаясь, поблагодарила меня, когда я вернул ей сумку с покупками. Малыши прижимались к ней, шмыгая сопливыми носами, и не сводили с меня широко раскрытых карих глаз.
