— Перестаньте валять дурака, док. Ни в какую больницу для ветеранов Либлинга не переводили. Я звонил в Олбани. Не слишком умно с вашей стороны пытаться отделаться такой дешевкой. — Вытряхнув сигарету из пачки, я сунул ее в рот, но не закурил. — Вторая ваша ошибка — в том, что вы сделали запись о переводе на карточке Либлинга шариковой ручкой. В сорок пятом году о них маловато знали.
Доктор Фаулер застонал и, стиснув голову руками, опустил ее на стол.
— Все кончено. Я так и знал. Сразу понял — после прихода того посетителя. Пятнадцать лет не было ни одного посетителя, ни одного!
— Похоже, парень пользовался успехом, — заметил я, крутанув колесико своей «Зиппо», и сунул кончик сигареты в пламя. — Где он сейчас?
— Понятия не имею. — Фаулер выпрямился. Кажется, этот разговор отнял у него все силы. — Я никогда не видел этого пациента после войны.
— Но, доктор, ведь он куда-то отправился?
— Не знаю. Как-то ночью, давным-давно, за ним пришли какие-то люди. Он сел вместе с ними в машину, и они уехали. Больше я его не видел.
— В машину? Мне казалось, он был совершенно невменяем.
Доктор моргнул и потер глаза.
— К нам он прибыл в коме. Но уже через месяц встал на ноги и чувствовал себя неплохо. Лечение дало отличные результаты. Днем мы играли с ним в теннис.
— Значит, он уехал нормальным?
— Нормальным? Это гадкое слово, «нормальный». Абсолютно ни о чем не говорит. — Нервные пальцы Фаулера сжались в кулаки на выцветшей клеенке. На левой руке у него блестела золотая «печатка» с пятиконечной звездой. — Что же касается вашего вопроса… — Либлинг не был похож на нас с вами. Придя в себя и вновь обретя речь и зрение, он по-прежнему страдал от острой амнезии.
— То есть, от потери памяти?
— Совершенно верно. Он понятия не имел, кто он и откуда появился. Даже собственное имя ничего для него не значило. Он уверял, будто он — кто-то другой и когда-нибудь вспомнит все. Я сказал, что он уехал с друзьями, но мне пришлось поверить этим людям на слово. Джонатан Либлинг не узнал их. Для него они были чужими.
— Расскажите об этих друзьях поподробней. Кто они? Как их звали?
Доктор закрыл глаза и прижал дрожащие пальцы к вискам.
— Это было так давно. Я постарался выбросить все из памяти.
— Только не пугайте меня еще и своей амнезией, док.
— Их было двое, — медленно произнес он, и слова словно приходили издалека, просеиваясь сквозь сито сожаления. — Мужчина и женщина. О женщине не могу сказать ничего: было темно, и она оставалась в машине. В общем, раньше я ее не видел. Мужчину я знал, встречал его несколько раз. Именно он выполнил все формальности.
