, — сказал значительно управляющий гостиницы.
На лице следователя изобразилось удивление.
— Федосьев? — проговорил он. — Пожалуйста, просите…
Он встал и сказал поднявшемуся тоже Брауну:
— Вы меня извините. Его превосходительство мосье Fedossieff (он с иронией произнес эти слова) желает меня видеть… Впрочем, наш деловой разговор кончен. Может быть, мне придется еще раз вас потревожить, может быть, и не придется: вы ведь ничего не знаете о деле… Очень рад был с вами познакомиться…
Браун пожал ему руку и вышел. По освещенному электричеством коридору гостиницы, в сопровождении мосье Берже и каких-то людей подозрительного вида, быстро шел высокий седоватый, чуть сгорбленный человек, в шубе с большим бобровым воротником, в меховой шапке. Это был Сергей Васильевич Федосьев, известный всей России, — известный не сам по себе (о личности его почти никто ничего не знал), а по той должности, которую он занимал: по должности этой он ведал политической полицией Империи. Федосьев шел, нервно оглядываясь по сторонам. Проходя мимо Брауна, он окинул его поспешным подозрительным взглядом, вдруг остановился и спросил негромким голосом:
— Если не ошибаюсь, Александр Михайлович Браун?
Браун молча наклонил голову.
— Не знаю, помните ли вы меня? Мы когда-то учились вместе в университете… Я Федосьев.
— Я помню вас.
Федосьев быстрым, не вполне уверенным, жестом протянул ему руку.
— Мы не встречались лет двадцать пять, — сказал он, любезно улыбаясь и не спуская холодных глаз с Брауна. — Но я следил за вашей карьерой, слышал, читал. О вас много писали два года тому назад, когда вы получили медаль имени Дэви…
— Вы помните и это?
— Как видите. Очень горжусь тем, что был университетским товарищем знаменитого ученого.
Браун развел слегка руками. Ответить комплиментом было мудрено: карьеру Федосьева хорошо знала вся Россия.
— Слышал, что вы давно поселились в Париже: у нас, по глупости нашего правительства (он особенно отчетливо произнес эти слова), у нас не сумели вас оценить. Знаю и то, что вы недавно вернулись в Россию и работаете в тылу и на фронте на пользу химической обороны государства. Был бы искренно рад встретиться с вами и побеседовать? — полувопросительно добавил он.
— К вашим услугам.
— Очень, очень хочу, — проговорил Федосьев. — Вы здесь изволите жить?.. До скорого свидания. Я позвоню вам по телефону. Весьма рад встрече.
Он крепко пожал руку Брауну. Дверь номера 67 открылась. На пороге показался с некоторым беспокойством Яценко. Он с достоинством поклонился Федосьеву и пропустил его в дверь. Мосье Берже и подозрительного вида люди остались в коридоре.
