— Ну, что ж, — сказал, подумав, Яценко, — продолжайте наблюдение за этим Загряцким. Улики против него довольно серьезные и, если допрос не рассеет подозрений, я его, конечно, арестую.
— Разрешу себе информировать Ваше Превосходительство, — сказал Антипов, слегка улыбаясь. Яценко получил недавно чин действительного статского советника. Несмотря на его передовые взгляды, именование «Ваше Превосходительство» было приятно Николаю Петровичу. Он вопросительно смотрел на сыщика.
— Ну-с? — спросил он холодно.
— Разрешу себе доложить, что отказываться от немедленного ареста нам форменно нет расчета. Конечно, это тип уже мог кое-что уничтожить из следов криминала. Но узус [2] показывает, что преступники не всегда уничтожают тотчас все. Обо всем сразу ведь и не догадаешься. Было бы много лучше, если бы мы его форменно заарестовали и произвели настоящий обыск немедленно?
— Нет, нет, — сказал, хмурясь от «мы», следователь. — Подозреваемый еще не есть виновный, а между тем арест по подозрению в убийстве вещь серьезная. Улики пока недостаточны.
— Слушаю-с, — сказал Антипов, блестя наглыми глазами. — Имею честь…
Он откланялся.
Яценко нагнулся над бумагами и стал писать, больше для того, чтобы не подать сыщику руки. Антипов весело на него поглядел и вышел из комнаты, по дороге оглядев себя в зеркало и оправив галстук.
Через минуту в дверь постучали, и на пороге появился Браун. Следователь посмотрел на него вопросительно.
— Ах, вы доктор Браун? — сказал он, вставая и протягивая руку. — Очень рад познакомиться… Жаль, что по такому неприятному поводу… Пожалуйста, садитесь. Разрешите прямо перейти к делу. Банкир Карл Фишер, как вам верно уже сказали, сегодня был найден мертвым на какой-то странной квартире, в весьма подозрительной обстановке.
Он изложил, как и где было найдено тело Фишера. Браун слушал, не говоря ни слова.
— Мы еще ждем медицинской и химической экспертизы. Но есть все основания подозревать, что Фишер стал жертвой убийц. Таковы первые результаты дознания. Директор «Палас-Отеля», из живущих в гостинице лиц, которые знали Фишера, назвали мне вас. Поэтому я позволил себе вас побеспокоить. Не знаете ли вы чего-либо, что могло бы пролить свет на дело и облегчить задачи следствия? Нет ли у вас каких-либо мыслей и подозрений, относящихся к этому делу?
— Никаких, — ответил Браун. — Никаких подозрений.
— Вы давно знаете Фишера?
— Нет, не очень давно.
— Когда видели вы его в последний раз?
