— Стойте! — воскликнул Вульф.
Он резко развернулся и устремил свой взор на Рейну.
— Повтори, на что я должен согласиться.
Вместо Рейны ответил Борг.
— Ты должен поклясться честью норвежца…
— Ха! У него же нет чести! — снова съязвила Майда.
— Ты должен пообещать, — продолжал Борг, — что как раб Рейны будешь выполнять все ее приказы не жалуясь и не станешь угрожать кому-либо на нашем хуторе, пока не прибудет твой выкуп.
— А когда он прибудет, смогу ли я вернуться домой?
— Да, клянусь честью датчанина.
— Пусть и сомнительной, — пробормотал Вульф.
Борг вскипел.
— Мы не грабим и не убиваем, Вульф Безжалостный. Мы земледельцы и торговцы. Однако ты уже давно был бы в Валгалле, если бы Рейна не упросила нас пощадить тебя. Согласен ли ты служить нашей семье, как она служила твоей, пока ты не вернешься на родную землю?
Разве у Вульфа был выбор? Хотя положение раба и унижало его, ему все же придется позабыть о гордости и пойти на эти условия.
— Что ж, я согласен. Даю вам слово воина-норвежца выполнять выдвинутые вами условия. Однако как только прибудут «датские деньги», вы должны позволить мне вернуться на родину.
Борг кивнул. Вульф протянул к нему свои связанные руки.
— Срежь веревки.
Когда Борг заколебался, Вульф прорычал:
— Почему ты медлишь? Ты боишься меня? Идти мне некуда. Учитывая приближение зимы, было бы глупо пытаться пересечь море, не рассчитывая на помощь в управлении судном хоть одного моряка, даже если бы мне чудом удалось сбежать.
Борг одним движением разрезал путы на руках Вульфа.
— Я никого не боюсь, норвежец. Помни об этом и веди себя ответственно. Если ты не подчинишься моей сестре или попытаешься причинить ей вред, тебя ждет мгновенная смерть.
— Смерть во время битвы — прекрасная смерть, — резко бросил Вульф. — Но не бойся, Борг Датчанин, твоей сестре нечего меня опасаться.
Вульф оставался связанным несколько дней, нарушение циркуляции крови в руках вызвало теперь сильную боль. И хотя боль от запястий уже распространилась на все руки, до плеч, на его лице не отражалось никаких чувств, кроме презрения к похитителям.
— Все в дом, — приказала Майда, распахнув дверь. — Сначала поедим, а потом подробно расспросим Рейну о том, как ей жилось все это время, вдали от семьи. Возможно, она поведает нам о чудесах, увиденных ею в гареме. Это единственное место, куда ее братья не заглянули, будучи в Византии.
Рейна исподтишка взглянула на Вульфа, прежде чем последовать за матерью в дом. Их взгляды встретились, но она ничего не смогла прочитать в его глазах. Однако не нужно быть большим умником, чтобы понять: пусть они теперь поменялись местами, Вульф ни за что не согнется под рабским ярмом.
