— Ты не замерзла, Рейна? — спросил один из мужчин на языке ее народа.
К счастью, Вульф понимал датский язык.
— Нет, Даг. В шкурах, которые ты привез с собой, мне тепло.
— Отец с матерью будут счастливы увидеть тебя, сестренка.
— Они живы? — радостно воскликнула Рейна.
— Живы, но какое-то время мы все считали мертвой тебя — мертвой или, по крайней мере, утраченной навсегда. Но боги, наконец, оказались к нам благосклонны.
«Сестра?».
Так значит, они пришли за Рейной? У него сразу же возникла масса вопросов. Почему ему сохранили жизнь?
— Похоже, твой раб приходит в себя, Рейна.
Раб? Неужели они говорят о нем? Он что, раб Рейны?
Откуда-то сверху раздался голос Рейны. Его положение не давало ему возможности увидеть ее, как он ни изворачивался. Единственное, что получил он в награду за свои усилия, — резкая боль в затылке.
— Рейна! — каркнул он.
Она мгновенно оказалась рядом и опустилась возле него на колени.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Что случилось?
— Я предупреждала тебя, что мои братья придут за мной.
— Так эти дикари — твои братья?
— Двое из них. С ними пришел и Рагнар, мой суженый. Остальные — друзья моих братьев. Эти люди отправились в поход, чтобы грести и сражаться, если возникнет такая необходимость.
— Ты цела?
— За кого ты нас принимаешь? — прорычал Борг. — Рейна наша сестра, мы, в отличие от тебя, Вульф Безжалостный, никогда не обидели бы ее. Ты ужасный человек, похититель невинности. Ты был бы уже мертв, если бы не Рейна. Она захотела сделать тебя своим рабом, и мы с Дагом решили удовлетворить ее желание.
Вульф смотрел на Рейну снизу вверх, лицо его исказила гримаса гнева.
— Так это правда, Рейна? Я твой раб?
— Похоже на то, — ответила она. — Но ты не расстраивайся — это лучше той участи, которую тебе уготовили мои братья.
— Я в этом не уверен, — прорычал Вульф тоном, сулившим ужасное отмщение. — Ты скоро поймешь, что из меня не получится послушный раб, да и справиться со мной будет нелегко.
— Не сомневайся, кто-нибудь из нас сумеет вбить тебя в нужные рамки, — саркастически заметил Даг.
Раздался еще один голос:
— Ты похитил у Рейны то, что по праву принадлежало мне. Я бы не колеблясь зарубил тебя, не попроси Рейна пощадить тебя и сделать ее рабом. Да, такая судьба куда ужаснее смерти.
В горле Вульфа заклокотало: он догадался, что говоривший, должно быть, и есть суженый Рейны. Он еще никогда за всю свою жизнь не чувствовал себя таким беспомощным. Голова у него по-прежнему раскалывалась, и потому суть сказанного о рабстве лишь сейчас начала доходить до его сознания.
