Потом началось всеобщее исчезновение. Сначала пропал эльф Диор и сопровождающая его эльфийка. Затем сгинул лорд Регин и орк Кублай. Вслед за ними сгинули эльфы Майрэль и Лагосс, сопровождающая кентавра дриада, не пожелавшая идти на девичник Мирэль и Сильвестр, но оказалось, что последний пошёл на кухню за рассолом.
Пропал след гнома, чью личность никто не мог вспомнить, и его не отыскали до сих пор.
— Весело же вы время провели, — хихикнула я. — С нашей стороны канули в бездну: суровая воительница Алга, ТаМара, ТаЭрин, нимфа Венька и эльфийская принцесса Эрмия.
— Твоя эльфийская принцесса, — угрюмо сказал Рен, — нимфоманка. Прилипла как репей. Ходит за мной и глазки строит. Достала.
— Эрмия, — томным голоском пропела я, — тонкая и чувствительная натура. Если так хочешь от неё избавиться — найди ей новый объект воздыхания.
— Ре-е-ен! — послышался мелодичный голос со стороны замка.
Эльф резво вскочил и ретировался.
Из замковой кухни доносились звон котлов, весёлый смех и песенки. Насытить такую ораву гостей оказалось делом совсем не лёгким. Рук на всё не хватало. В результате к творению кулинарных волшебств присоединилась большая часть женского составляющего "сокурсников и друзей" и вампир Роланд — мастер чёрного юмора и компьютерного взлома. Истинная причина его приобщения к кулинарии крылось в нимфе Вениамине, отличавшейся не только маниакальной страстью к созданию шпаргалок, но и незаурядной внешностью.
До свадьбы оставалось восемнадцать часов.
Полдень прошёл под знаком всеобщего плача. Всё началось с гламарии — специальной мази, которая, если ею умело пользоваться, удивительно поправляла красоту. По просьбе гостящих в особняке-замке дам, Д'араней приготовила достаточное количество гламарии, и дамы приступили к косметическим священнодействиям. Из-за запертых дверей доносились плачи юных рыжих фрей, на которых гламария не действовала, да и собственно, была не нужна. К сожалению, понимала это только ТаМара.
Этажом выше всхлипывали сопровождающая кентавра Бэрна дриада и эльфийка из свиты Диора. Дриада не знала, как пользоваться мазью (да и зачем хорошенькой во всех отношениях дриаде это знать?) и свою порцию съела, отчего вся позеленела. Эльфийка пыталась успокоить дриаду, и даже сама начала плакать, правда — от смеха. В саду, в кустах, лила горькие слёзы эльфийская принцесса Эрмия — от неразделённой любви не то к Рену, не то к Рейлену, не то к послу от короля ночных эльфов.
