Эти крайние дома, стояли на расстоянии от других и были обнесены забором из цельных бетонных плит. В высокоразвитом мире Вола тоже было гетто для обездоленных. Получается без жёсткого расслоения общества никакая цивилизация существовать не может? Везде есть ненужные люди?
Отогнал эти крамольные мысли и вернулся к нашим делам. День бесконечным не бывает, даже если у них здесь "белые ночи", любому телу требуется отдых. Телу носителя тоже. Нужно было решать насчёт ночлега. Особо большого выбора не было.
Возвращаться в лабораторию? Это тратить много времени на переход через шлюз. Обосноваться в пустых домах для отверженных? Может и неприятно, но для моих воинов это безразницы, а интелигенты Вола перетопчутся. Позже осмотримся и перенесём базу в другое, более комфортное место. Это решение и озвучил. Мотивировал это тем, что крыша над головой это лучше, чем ночевать на неизвестной природе. Кроме того к этому замененому синтезатору идти было близко. Питаться массой из синтезатора установленного в этих домах? Ни меня, ни кого другого не тянуло. От одного вида этой массы пропадало желание есть.
Возражений не было. Разведка, воздушная и пешая, вернулась и мы всей толпой двинулись к домам для изгоев. По дороге решил задать Волу мучивший меня вопрос:
— Слушай! Вот я не понимаю? Неужели здесь такой законопослушный народ? Возле домов, где обитают нищие, спокойно ставят транспортные средства, столы, стулья, синтезаторы. Это ведь нонсес! Забор для них это ведь декорация, а не помеха на пути к дорогим вещам.
Мы уже подходили к домам. Вол остановился, обернулся ко мне и усмехнувшись посоветовал:
— А ты обернись!
Я последовал его совету и остановившись, обернулся.
Сзади меня был обрывистый склон холма, у его подножия плескалось заросшее тиной озерцо, больше напоминающее болото. Вол дал мне время насладиться картиной девственной природы и продолжил:
— Под этим полем иллюзии, есть второе защитное поле. Изнутри, защитное поле, пропустит любое тело или предмет, а если попытаться проникнуть через него снаружи? То на выходе этого поля окажутся только молекулы того, кто или что, пыталось его преодолеть. Понятно, что эти молекулы говорить не умеют, но ведь никто и собрать их вместе не сможет. Теперь подумай, много ли желающих будет лезть в это гиблое место? Ведь из него никто не возвращается.
С этим не согласится было трудно. Дурная слава отпугивает всех любопытных. Такие охранные барьеры заствят всех обходить эти места десятой дорогой. Даже тяжёлую, никчемную жизнь, прерывать никто не стремиться. Это знал хорошо. Был и личный опыт. Да и примеров известно мне было немало. Отвернувшись пошёл догонять остальных.
