Короткое исследование показало, что роль кассеты успешно примерило на себя запястье. Цепочка укусов на нем подсохла так причудливо, что ее край образовал тонкий заусенец, твердый и острый, как кость какого-нибудь солидного вяленого леща. Это пугало. Еще сильнее пугало, что таким же натянуто-твердым оказался почти весь участок кожи, широким браслетом опоясывающий запястье и уже запустивший язык на тыльную сторону ладони.
Скорее домой надо, подумал Денис, но немедленно постарался подавить панику. Для этого пришлось потоптаться на месте, собраться с мыслями и сделать пару специальных вдохов.
– Вот кого тебе бояться надо, а не соплюшек мелких. Инспектор Твердая Рука сломает тебе все зубы, а потом сожрет с этим самым, - сказал Денис собаке, присмотрелся, удостоверился, что это самое - действительно неизбежная приправа к строптивой собеседнице, пробормотал "Фу, гадость" и поспешил уйти подальше от неприятного места. Через пару шагов он сочинил правдоподобную версию, объясняющую странность собачье-девичьего поведения. Очевидно, местные жители ударились в Восток, жрут собак, как корейцы с вьетнамцами, блин. Восточная диета позволила аждахаевцам, в первую очередь юным, самым восприимчивым, овладеть сакральным знаниями и умениями, в число которых входит доведение животных до инфаркта именами монгольских мятежных ханов, а также нинзевское умение появляться и исчезать, не тревожа слуха и зрения потенциального противника. Развеселиться или хотя бы отвлечься такие размышления не помогли. Хотелось кричать. Хотелось бежать к дерматологу. Хотелось домой, наконец. К Светке, хоть она и дура оголтелая. Денис решил, что все, его командировка завершена, он собирает вещи, плюет на завтрашний самолет, вышибает из Сании машину и едет домой. А ГФИ докладывает, что Насыров либо щедринский майор Прыщ с фаршированной головой, либо безнадежно больной параноик.
Приняв решение, Сайфиев даже рассмеялся вполне по-детски и решительно направился ко входу в гостиницу. Звонок Сании застал его на пороге номера. Сания сухо сообщила, что машина за Денисом Маратовичем подойдет к воротам гостиницы через десять минут. Альберт Гимаевич ждет.
Ехали минут пятнадцать, довольно заковыристо. Большая часть пути пропетляла внутри могучей ограды, скрывавшей странные аллеи и новостройки за несколькими сосновыми линиями. Сайфиев чувствовал себя плохо. Вернее, не себя он чувствовал, а будто своего клона, чуть большего по всем параметрам, надетого поверх настоящего Дениса. Себя настоящего Денис не чувствовал, пытался исправить этот непорядок всю дорогу до Насырова - и не мог. Оттого намеревался на любые - особенно соболезнующие - расспросы Сании ответить в лучшем случае раздраженно. А то и вовсе сцену закатить. Но то ли Сания от гостя не меньше устала, то ли действительно была очень толковой дамой, но по пути не проронила ни слова - хотя, казалось, и должна была объяснять: это санаторий строим, а здесь промплощадка, а Альберт Гимаевич очень на врачей ругался и сегодня все процедуры отменил, чтобы с вами встретиться, да вы не бойтесь, это не заразно.
