В то время как войска северного крыла растянутого Восточного фронта, закончив кровопролитные бои под Тихвином, в основном перешли к обороне по Волхову, а группа армий «Юг» продвинулась до Ростова, группа армий «Центр» 2 октября 1941 года (а 2-я танковая группа еще 30 сентября) начала наступать в направлении на Москву. Вначале благодаря хорошей погоде наступление развивалось успешно, и первый этап его закончился захватом линии Орел, Брянск, Вязьма и далее на север. Этот успех создал у главного командования сухопутной армии победное настроение, которое не отвечало состоянию войск и предстоящей осенней непогоде. Главнокомандующий сухопутной армии заявил: «Теперь дело обстоит иначе, чем под Минском и под Смоленском, теперь можно осмелиться начать преследование немедленно». 7 октября он отдал приказ начать преследование всеми имевшимися силами. А с 10 октября осенняя погода ухудшилась, и мы впервые попали в период грязи и распутицы. Но ни горький опыт Карла XII и Наполеона, вынесших на себе всю тяжесть осенней распутицы, ни неоднократные указания нашего последнего военного атташе генерала Кестринга на трудности ведения войны в этих условиях, да еще при наличии транспорта, предназначенного только для дорог Центральной Европы, но отнюдь не для лишенных всякого покрытия грунтовых дорог России, — все это ни в коей мере не способствовало тому, чтобы уберечь нас от самых неприятных неожиданностей.
Уже в течение коротких дождливых периодов летом 1941 года войска должны были почувствовать, какие трудности могут возникнуть перед ними осенью на грунтовых проселочных дорогах России. Снизившаяся мощность машин и усталость лошадей значительно увеличивали трудности бездорожья. Наступление группы армий «Центр» остановилось по всему фронту. Колесный транспорт удавалось сдвинуть с места только с помощью гусеничных автомашин, но и они из-за слишком узкой гусеницы едва справлялись с этой задачей. Иногда снабжение войск, действовавших в стороне от железных дорог, осуществлялось только транспортной авиацией. Однако при всем желании транспортных самолетов было недостаточно, чтобы разрешить столь огромные задачи. Уже в октябре, когда установилась сырая погода, в войсках стала остро чувствоваться нехватка обмундирования, а рассчитывать на то, что оно прибудет, было бесполезно. Даже горючее для автомашин приходилось доставлять на самолетах. Подразделениям и отдельным автомашинам, застрявшим на бесконечных дорогах, самолеты, кроме продовольствия и обмундирования, сбрасывали пучки веревок, чтобы облегчить буксировку тракторами и тягачами. Но и этих мероприятий оказывалось недостаточно. Войска медленно тащились по грязи к своим далеким целям. Потеря времени была использована противником. Пока в руках русских оставался важный железнодорожный узел — Москва, они могли подтягивать резервы из отдаленных частей своего огромного государства и подбрасывать их к важнейшим участкам боев, создавая таким образом неожиданный перелом в сражении, что при сильно снизившейся подвижности немецких войск часто приводило к критическим моментам.
