В классе поднимается шумок. Все равно ведь не слышно, что бормочет там у доски неприметная девочка, и ребята переговариваются, пишут друг дружке записки. А мне хочется закричать:
— Тише! Да слушайте же!
Но даже не на уроке, а просто среди ребят Валю и не слыхать. Уж очень горластые у нас ребята. Вот такая моя Валюха.
А маленькая Валина сестренка, стриженная под машинку после скарлатины Нюрка, несомненно, очень умная.
— У меня платье новое, — говорит она, склонив набок стриженую голову и обдергивая на животе и без того длинное линялое платьице. — У Зойки было старое. У Вальки было старое. А у меня стало новое!
— Ах ты моя умница! — улыбается тетя Даша. — Золотце ты мое!
Нюрка любит смотреть, как мы с Валей занимаемся. Сядет рядом и сидит тихонечко — не мешает, слушает, будто что понимает. Или подопрет худенькими ручками остренький подбородок и задумается. А потом вдруг спросит:
— Из чего звезды?
И сама отвечает:
— Звезды из электрических лампочек? Да?
А однажды мы все стояли и смотрели, как с подводы сгружали возле заводских ворот ящики. А потом вышел возчик с кнутом, вынул из кармана большой ломоть хлеба и поднес к лошадиной морде. Лошадь тянула мягкие резиновые губы и, прикрывая огромные глаза длинными, как у Люськи Чирковой, черными ресницами, жевала, ворочая во рту мешавшее ей железо. Нюрка посмотрела, почесала ногу об ногу и спросила:
— А лошадь сколько получает хлеба по карточке? Как по детской или как по рабочей?
И сама же ответила:
— Как по рабочей. Она большая и работает.
Есть еще у Сытиных Яшка. Он самый старший. Работает на «Арсенале» подручным на прессах и считается взрослым, хотя тетя Даша, когда рассердится, кричит на него своим тонким голосом больше, чем на Зойку, Валю и Нюру вместе. Придя с завода, Яшка быстро ест суп, второпях позвякивая ложкой по тарелке, отчего тетя Даша начинает сердито поглядывать на него. Но она не успевает рассердиться как следует. Яшка съедает суп и раскрывает газету. Газету он читает медленно. Прочтет от начала до конца, складывая ее то маленькими квадратиками, то длинными полосами, а потом опять развернет на столе и снова читает, вытянув шею. И опять так же медленно. Мы с Валюхой удивляемся — наизусть он, что ли, учит.
Летом дни долгие. Яшка уже всю газету прочитал, а на дворе еще светло. Только от столбов, подпирающих галерейку, протянулись через двор длинные тени. Яшка натягивает пиджак. А сложенную пакетиком газету сует в карман.
