Одна из четырех новелл, изданных Лопе в 1624 году якобы специально для развлечения своей подруги, — «Мученик чести» — примечательна параллелизмом с сюжетным ходом гуманистического эпизода «Дон Кихота», рассказа о мориске Рикоте (т. II, гл. 54 и 63–65). Лопе сам ссылается на Сервантеса, хвалит стиль его новелл, высказывает надежду сделать и свои — «назидательными». Как и в рассказе о Рикоте, трагическая коллизия обусловлена «указом короля дона Филиппа III о морисках», но Фелисардо, даже не знавший, что среди его предков был мавр (из знакомого нам доблестного рода Абенсеррахов), обижен еще возмутительнее, чем Рикоте, и поражен известием о включении своей семьи в указ об изгнании. Лопе понимает «явную опасность» описывать современные события, но осуждение указов произнесено без иносказаний. Благородный гнев побуждает родных Фелисардо уйти подальше (они эмигрировали в Константинополь) и вырвать из сердца неблагодарное отечество. Опираясь на опыт Сервантеса и будучи сам великим полемистом, Лопе показывает в новелле абсурдность гонений даже с точки зрения цели гонителей. Изгнание христиан с ничтожной примесью мавританской крови в мусульманские страны, подвергая опасности веру изгнанных, противоречило контрреформационным принципам. Никакой подвиг во имя отечества не может разорвать круг абсурда, ибо, обрати Фелисардо всю Порту в христианство, у него в жилах все равно останется какая-то роковая одна двести пятьдесят шестая крови славных Абенсеррахов, которая подводила его под указ. Так же как в рассказе о Рикоте, у Лопе вице-король пытается защитить Фелисардо. Гуманистическая аргументация высказана Лопе в письме вице-короля Неаполя, содержащем доводы против контрреформационной политики. Прежде всего это — антифеодальный тезис Возрождения: «Человеку рождение не прибавляет заслуг и не отнимает их у него, ибо оно не зависит от его воли, но за свои поступки, как хорошие, так и дурные, он полностью отвечает сам». Затем, это — актуальный в XVII веке принцип веротерпимости: «различие вер» не имеет значения для человеческого благородства; это было показано уже на заре Возрождения в притче о трех кольцах (в LXXIII рассказе итальянского «Новеллино»), отразившейся у Боккаччо и ставшей знаменитой благодаря «Натану Мудрому» Лессинга.
Смеясь над реакционерами, Лопе строит рассказ так, будто и Филипп II считал, что «различие вер не затрагивает благородства крови»… Всему этому Лопе шутливо придает черты достоверности и, вспомнив Русь, страну, на событиях истории которой он восемнадцать лет назад построил действие «Великого князя Московского», смелой драмы в защиту свободы совести, подтверждает истинность новеллы ссылкой: «Так значится в Летописях Московии, хранящихся в библиотеке Каирского университета».
