— Нет, — сказал он, — вот как раз это я совсем не имел в виду, дослушайте меня, пожалуйста, до конца Нужно произвести личный обыск — так написано в инструкции, а здесь вот, в протоколе, есть особая строчка, и тут должна стоять пометка, без этой пометки протокол о расследовании кражи считается неполным, и ни вы, ни я не имеем права его подписывать. Мне дозволяется производить личный обыск только в том случае, если это лицо одного со мной пола либо ребенок; лиц женского пола, переступивших порог половой зрелости, я обязан передавать своей коллеге. Вот в этом новом правиле, моя дорогая, и заключается вся сложность, потому что я-то вам верю, что, кроме свечей, вы ничего не украли, и если общая стоимость украденного не превышает пяти марок, то я имею право решать все вопросы сам, такие правонарушения в моей компетенции, при условии, что преступник раскаивается, и если он подписывает распоряжение о запрете посещения универмага, тогда я могу расценить нарушение как незначительное и не передаю дело в полицию, а направляю в арбитражную комиссию предприятия, где нарушитель работает. Понимаете, несмотря на то что этот старый хрыч, завотделом хозтоваров, вас мне выдал и потом видел, как я вас схватил, я все равно мог бы вас отпустить, но только после личного обыска, которому здесь вы подвергнуты быть не можете, потому что я — лицо мужского пола, вот в чем загвоздка.
— А что, женщин-детективов у вас нет? — тихо спросила я. Вот опять мне в душу закрался этот неясный страх, который появлялся и раньше, мне показалось странным, что эта бессмысленная бюрократическая чушь с такой легкостью слетает у детектива с языка.
— Нет, к сожалению. Кроме меня, на этом объекте трудятся еще двое; один из них сегодня болен, а другой тоже отнюдь не женщина, — ответил детектив с нескрываемой иронией.
— Но это же противоречит всякой логике. Раз у вас тут одни дядьки воров вынюхивают, то этот ваш гнусный личный обыск вам вообще никогда не сделать, если вам в лапы попалась женщина, — разозлилась я.
— В инструкциях всегда мало логики, а вы — мой первый вор женского пола, так что придется подключить полицию, у них там есть сотрудницы, специально для таких как вы. — Детектив хитро заухмылялся, и, окончательно осознав, что перспектива вернуться назад, в родную армию, для него много важнее, чем моя судьба, и даже моя цветущая женская грудь ему неинтересна, я снова начала рыдать.
Да что же это такое, в конце концов! Что я за человек такой, если не в состоянии пару свечей украсть — меня обязательно поймают, и даже этого хмыря неспособна соблазнить, этого бывалого армейского служаку! Пузо голое ему показываю — а он ничего, никак его не разжалобить, слезы горькие проливаю литрами — всё впустую.
