Валекс, задумался. А я попыталась скрыть, волнение, копаясь в сумке.
— Ну что ж, мы доказали, что командор ошибался, — наконец ухмыльнулся он. — Он был уверен, что тебя поймают уже к полудню.
Я с облегчением улыбнулась и, воспользовавшись его хорошим настроением, спросила:
— А почему командор так ненавидит колдунов?
Лицо Валекса вытянулось.
— Ну, на это у него есть много причин. Во-первых, они сотрудничали с королем. Эти выродки использовали свои способности исключительно в корыстных целях. Они накапливали драгоценности, соглашаясь излечить больного лишь в том случае, если родственники умирающего готовы были заплатить огромные деньги. Они влияли на сознание людей и получали удовольствие от устроенного ими всеобщего хаоса. Потому-то командор и не хочет иметь с ними ничего общего.
— А почему он не стал использовать их в своих целях? — продолжила я, мучимая, любопытством.
— Он считает, что им нельзя доверять, хотя я не совсем разделяю его точку зрения, — ответил Валекс, глядя вниз. — Я считаю, что командор правильно поступил, истребив всех королевских колдунов, но юное поколение, обладающее подобными способностями, мы могли бы использовать в разведывательных делах. В этом вопросе мы расходимся во мнениях, и, несмотря на мои доводы, командор… — Валекс умолк, словно не желая развивать эту тему.
— Что командор?
— Приказал убивать всех детей, у которых будут выявлены хотя бы малейшие способности к магии.
Мне было известно о казнях южных шпионов и колдунов, но, представив себе детей, которых вырывают из материнских рук, я задохнулась от ужаса.
— Несчастные дети.
— Да, это жестоко, — согласился Валекс, и глаза его подернулись печалью. — Способность устанавливать связь с энергетическим источником появляется лишь по завершении подросткового периода, то есть около шестнадцати лет. А потом обычно проходит еще год, прежде чем на эти способности начинают обращать внимание посторонние люди. А затем эти дети обычно бегут в Ситию или попадают в мои руки.
Его слова подействовали на меня как упавшая на плечи каменная балка, и я почувствовала, что не могу вздохнуть.
Мне было шестнадцать, когда меня забрал Брэзелл. Именно тогда во мне проснулся инстинкт самосохранения, помогавший защищаться от пыток Рейяда. Может, они пытались выявить у меня магические способности? Но почему тогда они на меня не донесли? И почему за мной не приехал Валекс?
Я не понимала, чего од меня хотел Брэзелл. Но теперь, зная, о своих способностях, увидела, что это, еще один повод отправить меня на виселицу. Стоит только Валексу узнать обо всем — и меня казнят. Если не удастся сбежать в Ситию, то меня убьют. Если кто-нибудь подсыплет яд в пищу командора, я умру. Если Брэзелл выстроит свой завод и вернется, чтобы отомстить за смерть сына, я погибну.
