Анна пожалела о своей откровенности раньше, чем договорила. Ну что ей стоило сказать… ну, сказать поменьше, что ли. Она вдруг почувствовала себя обнаженной, выставленной на всеобщее обозрение. И меньше всего ей хотелось быть выставленной на обозрение Лайама Франклина.
Она не понимала, почему так, и не собиралась выяснять.
— А теперь мне действительно пора идти. Спасибо за возможность разделить с Колмом первую приготовленную им трапезу.
— Да, по поводу четверга, — сказал Лайам, пока она не успела выскочить за дверь. — Да. Я знал, конечно, что вы предложите надежного человека, но все равно тревожился бы. А вам я полностью доверяю Колма. У меня состоится важная встреча, и я очень благодарен вам за то, что смогу не волноваться. Спасибо.
— Пожалуйста. Я буду здесь в среду, и вы подробнее расскажете мне о поездке.
— Хорошо. Увидимся послезавтра.
— В среду, — согласилась она и заторопилась прочь. Как ни странно, с раздраженным Лайамом Франклином было гораздо проще иметь дело, чем с сегодняшним, проницательным и все понимающим.
Опять же Анна не знала почему.
— О'кей, Лай, как дела? — слегка задыхаясь, спросил Патрик вечером в пятницу, когда Лайам вы лез наконец из машины возле своего дома.
Сосед спешил к Лайаму и толкал свои ходунки вперед со скоростью, достойной гонок Национальной ассоциации. Тем временем Лайам вытащил с заднего сиденья свою дорожную сумку. Ему хотелось поскорее попасть в дом, мучило какое-то чувство, которое он сам не мог точно определить. Что это было? Предвкушение? Возбуждение?
Вчера вечером он говорил с Колмом по телефону. С братом, кажется, все было в порядке. Более чем в порядке. Он был радостно возбужден перспективой провести ночь в одном доме с Анной.
— Это как будто ночевать в гостях, Лайам! Я раньше никогда не пробовал, но ты-то знаешь, как это бывает. Теперь моя очередь. Мы с Анной будем готовить к ужину какие-то штуки, я не знаю, что это такое, даже слово не запомнил, и все же мы собираемся их делать.
Патрик помахал рукой перед лицом Лайама.
— Эй! Земля вызывает Лайама!
Лайам внутренне встряхнулся.
— Извини. Как дела, Патрик?
— Прекрасно. Я не спрашивал об этой новой женщине, да? На самом деле я спросил, как дела, и под этим подразумевал: расскажи мне о своей новой женщине. Я стар и смотрю на твои интрижки со стороны, и должен признаться, их немного и происходят они редко. — Пожилой человек провел пятерней по густой седой шевелюре, что сделало ее похожей на знаменитую прическу Эйнштейна.
