Не каждый, известно, сможет вызвать хотя бы на разговор дивчину, не говоря уже о том, чтобы развеселить ее, если девушка закусила губы, никак не оторвется от полотна.
После долгого раздумья Яков, взглянув в окно, проговорил:
- Завтра будет снег...
- Может, и будет, - нехотя отвечала девушка.
На этом разговор оборвался, снова наступила нудная тишина. Что было Якову делать? Он не нашелся, что сказать, а дивчина, должно быть нарочно, не начинает сама разговора, проверяет его, что ли?
Несмелым Яков, правда, никогда не был, однако бывают случаи в жизни, когда человек дуреет, голова словно набита паклей и язык еле ворочается. Наконец Яков таки надумал.
- А теперь ваша собака меня не кусает, - с облегчением сказал он.
На этот раз - удивительная вещь! - девушка ничего не ответила, наверное, не нашлась что сказать, застенчивая какая-то.
Орине стало не по себе, и она ни с того ни с сего дала Якову в руки полотнище. Яков как взял это вышивание, как начал рассматривать, начал любоваться - не зная, что с ним делать, - лучше бы ему сквозь землю провалиться.
Потом он принялся то напяливать, то снимать свою сивую, островерхую косматую шапку (чудесные шапки шьют в Зинькове!), посматривал в окно, ерзал на лавке... Неожиданная мысль пришла ему в голову, и он спросил:
- А ваш кабан не привередлив?
На этот раз девушка не смолчала:
- Яков, а не пора ли тебе домой?
- И в самом деле. - Яков напялил шапку, подался из хаты и, выйдя за порог, будто на свет родился. До чего душная хата и привередливая дивчина! Даже упарился, пока там сидел. Легче было бы навоз нагружать или пеньки корчевать. Вот и разбери, как держать себя с дивчиной. И что дивчине нужно...
Яков брел домой с плохим чувством. Нелегко будет, девка, справиться с тобой! Однако Яков знал: как бы девушка ни ворожила - не будет по ее.
Вернулись в хату родители, не могли ничего понять. Хоть бы слово вырвать у дочки.
- Ты хоть пристойно себя держала с женихом? - строго спросила мать.
- Пристойно, - невнятно ответила дочь. Что могла она добавить к тому, что уже говорила? Лишний раз убедилась, какой олух этот Яков.
"Вероятно, поговорила дочь с женихом по душе", - решила мать, поглядев на хмурое лицо девушки. Видно, дочь скрытничает - девичья стыдливость.
Чумаки были довольны.
И отныне Яков считает негожим горланить да выплясывать по улице, прошли беспечные дни, озабоченный парень поверяет звездам свои печали.
Ой, не видно Шкарупiвки,
