Так ехали они, качаясь в грубо сделанной тележке, среди цветов и мхов, под кронами высоких разноцветных деревьев по землям континента Ларсари планеты Рушара, под солнцем Калвин.
Вечером, когда на небо выкатили пять разноцветных лун, караван остановился. Лишь стало совсем темно, на ветках, стволах деревьев, на кустах зажглись белые огни.
Маргарет всю дорогу пыталась развязаться. Всё, что удалось — немного ослабить хватку неизвестного материала. Пленников, как дрова, свалили под деревом. Маргарет опять постаралась притвориться, что она без сознания.
— Не лежи, как мёртвая. — сказал ей птице-человек. — А то попадёшь в другую кучу. Мёртвых съедят сегодня.
Погонщики засуетились у костров. Они копошились возле неподвижных тел, небрежно сваленных в тележках. Началась отвратительная картина разделки трупов. Маргарет закрыла глаза, её тошнило
— Надеюсь, нас не будут этим кормить? — едва прошептала она.
— Нет. Не будут. Нас вообще кормить не будут. — ответил птице человек. — У них это только для себя. Они любят мясо.
— Кто они?
— Синкреты.
— Это раса в вашем мире?
— Нет, конечно. Это составные существа. Их происхождение — главная тайна Рушера.
— Рушер, Калвин Рушер… — покачала головой Маргарет. — Не знала я, что он такой мерзавец.
Сиреневый вывернул голову под невероятным углом и почти вплотную приблизил своё лицо к лицу пленницы. Его матовые тёмные глаза без белков уставились в глаза Маргарет.
— Кто вы? — прошипел он.
— Мы люди. — ответила она. — Из другого мира. И Калвин Рушер был человеком, пока не стал мерзавцем.
Сиреневый отпрянул и зашептал:
— Синнита! Пророчество не лжёт!
Он снова придвинулся к ней и зашептал:
— Скажи, как твоё имя? Нет, молчи! Я сам скажу! Ты — Маргиана! А спутник твой — Ааренс!
Она ошеломлённо смотрела в эти невероятные глаза и, наконец, сумела проронить:
— Не совсем так, но в целом верно. Я — Маргарет, а его зовут Аарон.
Птице-человек закрыл глаза и горячо что-то зашептал — наверное, молитвы. Потом проговорил:
— Я сын вождя главной горы Левиавира — Гленнара. Моё имя Ивлеарс. Наш народ называется аллерсы. Гленнар погиб — вон мой отец. Сейчас, пока не прибыл Ахаллор, у нас есть шанс. Помоги мне, Дева. У меня в крыле запрятан клинок. Найди его и перережь мне путы. Я отобью Гленнара и не дам его тело на поругание.
Маргарет принялась торопливо ворошить носом жёсткие перья на заломленных крыльях Ивлеарса, не обращая внимания на причиняемую ему боль. И поняла, что нашла, когда остро заточенное лезвие полоснуло по губе. Она едва сдержала крик. Рукоятка кинжала плотно сидела в естественном углублении крыла, а клинок располагался вдоль длинных твёрдых перьев. Она ухватила оружие зубами за лезвие, прилагая всё старание. Чтобы не порезаться. Металл выскользнул и опять рассёк губу. Маргарет снова нашла силы промолчать. Сиди, Ивлеарс, тихо, не шелохнись, а то у царицы Савской всё лицо окажется в порезах. Так, перехватывая зубами всё выше, она вытянула кинжал из гнезда, в котором он плотно сидел, зажатый мышцами, плотно стянутыми путами — Ивлеарс не мог помочь ей. Девушка ухватилась связанными руками за рукоять и принялась неловко, вслепую, резать путы на руках аллерса.
