Я поднялся на крутой холм и на вершине вновь увидел луну. По правую руку деревья уступили место небольшому кладбищу. В бледном свете блестели надгробные камни. Что-то маленькое и темное притаилось за одним из них, наблюдая за мой. Из любопытства я подошел ближе. Темное шевельнулось, на поверку оказавшись сурком. Его красные глазки с упреком посмотрели на меня, и сурок исчез в высокой траве. Внезапно я понял, что очень устал, едва стою на ногах. После звонка миссис Маккарди, пятью часами раньше, я держался на чистом адреналине, а теперь он иссяк. Но кроме минусов, в этом были и плюсы: пусть и на время, но исчезло ощущение жуткого цейтнота. Я принял решение, остановил свой выбор на Ридж-роуд, а не на шоссе 68, и не имело смысла корить себя за это. Сделанного не вернешь, после драки кулаками не машут, как иногда говорила моя мать. Поговорки частенько слетали с ее языка, и обычно приходились к месту. Во всяком случае, эта меня как-то сразу успокоила. Если она умрет до того, как я попаду в больницу, значит, такова воля Божья. Но, скорее всего, она не умрет. По словам миссис Маккарди, доктор сказал, что все не так плохо. И миссис Маккарди сказала, что моя мама - еще молодая женщина. Полноватая, конечно, и заядлая курильщица, но еще молодая.
А пока я, совершенно выбившись из сил, брел по обочине дороги. И ноги словно залили цементом.
Кладбище отгораживала низкая каменная стена. Сквозь отверстие в ней к кювету тянулся бетонный желоб, по которому в случае дождя сливалась вода. Я сел на стену, поставил ноги на края желоба. С этой позиции Ридж-роуд просматривалась в обе стороны. Увидев на западе фары автомобиля, направляющегося к ЛЬюистону, я успевал подняться, выйти на обочину и вскинуть руку с оттопыренным большим пальцем. А пока сидел, положив рюкзак на колени, и набирался сил.
Над травой формировалась легкая, едва заметная дымка тумана. Где-то за кладбищем лилась вода, изредка квакала лягушка. Я отдыхал не только телом, но и душой, казалось, перенесся в некое сказочное место, какие описывают в романтических поэмах.
Посмотрел направо, налево. Ни одного автомобиля, даже вдали темнота не подсвечивалась фарами. Положив рюкзак в желоб, я перекинул ноги через стену, поднялся и пошел вглубь кладбища. Прядь волос упала мне на лоб, но ветер тут же сдул ее. Туман лениво обтекал мои кроссовки. Надгробные камни, похоже, ставили очень дано, некоторые уже завалились набок. Но вскоре я попал на участок с более свежими могилами. Уперев руки в колени, наклонился над одной, на которой лежали чуть подвядшие цветы. Лунный свет позволил мне без труда разобрать выбитые на камне имя и фамилию: "ДЖОРДЖ СТАУБ". Ниже значились даты рождения и смерти: 19 января 1977 и 12 октября 1998. Стало ясно, почему цветы практически свежие: с 12 октября прошло только два дня. Джордж Стауб умер всего лишь два года тому назад, друзья и родственники приходили на могилу, чтобы почтить его память. Под датами рождения и смерти выбили еще одну строку. Я наклонился ниже, чтобы прочитать ее...
